Анна Соломахина
Чарократия.
Дикая мята.
Пролог.
Будучи девушкой практичной и довольно приземлённой, в чудеса я верила ровно до того момента, пока перед очередным утренником не застукала Деда Мороза в тёмном углу с бутылочкой коньяка. Приспущенная борода и жадное бульканье «напитка для взрослых» говорили сами за себя. С тех пор я не поцеловала ни одной лягушки, даже самой распрекрасной, наверное, зря. Возможно, кто-нибудь из них всё-таки превратился бы в прекрасного прынца, и кривая дорожка обошла стороной...
Но дело, конечно, было не только в отсутствии коней (или иных транспортных средств) с прилагаемыми всадниками, любовь к старинным песням тоже сделала свое чёрное дело. Она случилась внезапно и насовсем: случайная задержка в институте по делам подруги, неосознанно выбранный маршрут мимо фольклорной лаборатории, вскользь уловленная между пустой болтовней удивительной красоты песня… и ноги сами привели к моему более чем мутному будущему.
Сама не знаю почему, но древнее наследие славян безумно притягивало, хотя раньше я не отличалась пылкой любовью к данной теме. Возможно, всему виной наши популярные исполнители «народной» песни, у которых от истоков остались в лучшем случае слова, а в худшем кокошник со стразами. То, что я узнала и услышала, в корне отличалось от всего этого, оно поражало своей красотой, сложностью и вызывало удивительный трепет в районе желудка. Не знаю как у других, но у меня почему-то за сильные эмоции отвечает именно он. Случилось даже то, что я, которая плевалась ядом на уроках вышивки в школе, соткала себе костюм, вполне себе приличный (по крайней мере, я так считала).
Проигнорировав все советы досточтимого папы относительно максимально полезного использования времени (пение в число серьёзных дел не входило), я стала пропадать на репетициях и дополнительных занятиях. Чем глубже погружалась в мир традиционной культуры, тем меньше хотелось из него выплывать. Поэтому, получив диплом о высшем образовании, я не поехала с сокурсниками на базу отдыха с большой долей риска утопления в нетрезвом виде, а, очертя голову, рванула в Сибирь на фестиваль Солнцестояния.
На самом деле, это была та еще авантюра, поскольку я ни разу не была ни в Омске, ни тем более где-то в его области, никого там не знала и не подозревала того, что можно было ожидать. На сайте говорилось что-то про чудесную природу и древние традиции. Как назло, все мои соратники по фольклору разбрелись кто в декрет, кто на Канары, а кому и просто оказалось банально некогда. Закадычная подружка, которая, собственно, нашла это место и подбила «наивную» меня на поездку, за пару дней до часа икс подвернула ногу. Причём настолько качественно, что даже с собакой пришлось гулять её брату, благо, жил он в соседней квартире с подобным же прицепом. Псинкам сей факт только сыграл на лапу, и они отрывались, как могли, чего нельзя было сказать про нас. Страдальческое лицо Ольги служило слабым утешением: ощутимо маячила отмена зрелищ. Взвесив все «за» и «против», я пришла к выводу, что безопаснее сдать билеты и прокутить деньги на каруселях… Видимо, благополучно защитив диплом, мои мозги сказали: «Чао» и ушли в отпуск первыми. Тело пошло за ними…
А дальше самое интересное...1. Дорога.
Папа долго и громко высказывался относительно моих умственных способностей и инстинкта самосохранения, точнее их отсутствия. Мама просто переживала и мудро купила побольше еды и перцовый баллончик. Частично проникнувшись её беспокойством, я решила взять всю имеющуюся в моём распоряжении наличность, отодвинув покупку осенних сапог на неопределенное время. Как выяснилось, не зря, ибо добираться пришлось долго и с препятствиями.
Начало приключениям было положено на вокзале, где жгучий брюнет предложил донести сумки до поезда. Я, было, уже возрадовалась, поскольку не была особо избалованна пристальным вниманием мужского пола, но тут вспомнила, что не только без макияжа, но и с гигантским прыщом на лбу. Как назло, он соскочил накануне поездки и переливался всеми оттенками красного. Надежда не сдавалась и уверяла, что он сойдет до того, как начнется фестиваль, благо, проверенная годами мазь находилась под рукой, но на всякий случай тональный крем лежал там же. Использовать его по июньской жаре казалось полным бредом, но мы, девушки, готовы и не на такие жертвы. Однако теперь сомнения заскреблись, пытаясь разуверить, что жертвой именно моего неотразимого вида стал этот парень. Всё ещё надеясь на лучшее, я протянула ему одну из ручек большой сумки. Он мило улыбнулся и предложил не мелочиться и отдать вторую.
- Красавицы не должны носить тяжести, - со значением произнес парень и потянул на себя сумку.
Возможно, я бы отдала ее, пропустив откровенное преувеличение своих внешних данных, но там лежал великий труд, на который вряд ли когда-нибудь вновь найдется мужество – костюм, результат нечеловеческого терпения длиною в целый год, с несколькими видами ткачества. Дёрнув сумку обратно, я предложила взять пакет с едой, его, конечно, тоже было жалко, но не настолько. Обаятельный незнакомец удивился и попытался настоять на более веском грузе. Я занервничала еще больше и, возмущенно эйкнув, рванула на себя багаж. Тот либо не ожидал от хрупкой девушки такой прыти, либо просто решил отойти от припадочной и отпустил ручку, вынудив крутануться вокруг своей оси. Каким образом обошлось без жертв известно только несчастным мышцам и богу удачи. Поспешный уход несостоявшегося помощника принёс облегчение и досаду.
- С такими замашками ты еще долго в девках ходить будешь, - ехидно уведомил меня один из тараканов 1 (Внутренний пессимист, паникёр и скептик – Джо собственной персоной).
- Зато сумку не увели, вдруг это был бандит? – тут же отозвался второй 2(Этому всегда всё хорошо, даже если автобус сломался, значит, судьба и стоит заглянуть в магазинчик по соседству с вынужденной высадкой – наверняка, там окажется что-нибудь интересненькое. Одним словом, Гарри).
- Как ни крути, но на поезд теперь надо бежать, причем желательно галопом! – напомнил третий 3 (Реалист-практик, наиболее полезный советчик, хотя, порой кажется, что перед тем, как действовать, было бы неплохо раскинуть мозгами… Но это не про Бро), тем самым наведя относительный порядок в голове и определив приоритетность действий.
- Спасибо, Бро! – рванула я на четвертый путь.
Пыхтя и обливаясь потом, давно не тренированное тело усиленно старалось не опоздать на поезд, поскальзываясь на гладком полу и цепляясь пакетом за ступеньки. Очень не хотелось тащить всю эту тяжесть домой и выслушивать ехидные комментарии о разгильдяйстве от брата, который, к слову сказать, был тем еще фруктом. Мои старания были вознаграждены! Я определенно не опоздала! И теперь, стоя на ветру и холодея во вспотевших местах, костерила еле движущуюся очередь из выползавших пассажиров. Когда, наконец, все, кто хотел, вышли, начался еще один квест по проникновению внутрь. Тут мои мысли приняли нецензурную форму, потому что впихивание людей с баулами происходило еще медленнее. Как ни печально это признавать, но мой заход был самым долгим. Я прокляла все: и неудобные ступеньки, и узкий проход, и торчащие ноги с верхних полок, прикоснуться к которым было бы весьма сомнительным удовольствием. Высокий рост и худощавое телосложение ничуть не упрощали эту задачу. Найдя своё место, я облегченно вздохнула, избавилась, наконец, от ценной, но от этого не менее громоздкой сумки и присела.
Вагон постепенно наполнялся соседями по несчастью, когда обнаружилось, что в ближайшем окружении несчастье предстояло мне одной, остальные чувствовали себя вполне комфортно. Напротив моего места вальяжно расположился цыганский барон с гигантской золотой печаткой на тощей руке. Верхняя полка досталась очень тучной цыганке с тоннами золота на всех возможных для его размещения местах.
Я с удивлением наблюдала, с каким трудом она взбирается на свой Эверест при абсолютном равнодушии мужчины-с-перстнем. Не испытывая особого желания, поддержала её за руку, иначе грозило падение всей этой массы на мои стройные ножки. Не знаю, есть ли такой диагноз «перелом коленей», но он, определенно, угрожал. Удивленно зыркнув, женщина улеглась на свою полку, мало вписываясь в её параметры.
- Эй, какая красивая девушка скучает! Рамир, иди сюда, тут такой цветок сидит! – практически выкрикнул мой сосед, призывно махнув кому-то рукой. Я только открыла рот, чтобы возмутиться, как подошел третий сокупейник, отчего захотелось спрятаться под полку и не вылезать оттуда до конца поездки.
Нет, и почему мои глаза сразу не определили в нем цыгана? Возможно, потому что он был совсем уж обычно одет, и, надо отдать должное, выглядел действительно симпатичным. И говорил без акцента. И вовсе не походил на этого цыганского златозубого Дракулу… Обаятельная улыбка Рамира медленно и печально сползла вниз, тем не менее, он взял себя в руки и снова её поднял. Я не стала скрывать свой скептицизм относительно его мимических упражнений.
- Что такое, Рамир? Ты её знаешь?
- Я пытался ей помочь донести сумку, но девушка показала характер.
- Девушка сама прекрасно справилась! – возразила я. В ответ раздался смех, причем далеко не двух людей. Да, видимо, многие развлеклись, глядя на мое восхождение. Что ж, зато со всеми сумками, без недостач!
- Значит красивая и гордая? – спросил перстень.
- Значит умная и осторожная, - парировала новый выпад.
- Тоже хорошо, - высказался мужчина, хотя его мнение по этому вопросу волновало меньше всего.
- Я барон Забар, а это мой табор. Все они подчиняются мне. Я только слово скажу, а он уже делает, – кивнул он в сторону Рамира.
- Рада за вас, - не удержалась я от ехидцы. Однако тот лишь удовлетворенно кивнул и еще больше развалился.
- Как тебя зовут? – спросил Забар.
- Светлана, - поколебавшись, я не узрела ничего криминального в вопросе и ответила честно.
- Светлая… хорошее имя. Хотя ты не очень-то и светлая, - кивнул он на мои русые волосы.
- Она внутри светлая, - неожиданно вмешалась в разговор женщина с верхней полки. – Посмотри ей в глаза.
Забар внимательно заглянул в мои синие и, надо сказать, весьма выразительные очи, обрамлённые густыми ресницами и изящной линией черных бровей, и пожал плечами. Не знаю, увидел он там что-нибудь или нет, но мне стало неловко от взгляда соседки, хотя от кого, а от нее особой угрозы не ожидалось.
- Ты отправилась в долгий путь, такой долгий, что даже я не вижу так далеко, - дурным голосом начала цыганка, - тебе предстоит много пережить, нужно немало терпения и ещё больше храбрости. Не бойся необычного, оно не причинит тебе вреда, бойся известного – косности, жадности, трусости. Твой свет поможет тебе и твоему спутнику. Вместе вы сила: сила не сложенная, сила помноженная! – торжественно закончила она и, как ни в чем не бывало, развернула конфетку.
Я не знала что ответить, чтобы никого не обидеть, поэтому для разнообразия промолчала. Не сказать, что это легко далось, особенно про очевидность долгого пути, учитывая место встречи. Про остальное комментарии отсутствовали, даже у моих тараканов. Воцарившуюся напряженную тишину так и не нарушило обычное цыганское требование «позолотить ручку». Возможно, моя помощь оказалась достаточной платой за предсказание, или же просто, в отличие от уличных сестер по цеху, данная разновидность цыганки считала вымогательство мзды за «услуги» ниже своего достоинства. В общем, обошлось без продолжения, что меня несказанно порадовало.
То ли впечатлённые тирадой женщины, то ли просто утратив интерес, мужчины начали обсуждать что-то на своём языке и, наконец-то, отстали от меня, чем я незамедлительно воспользовалась и тоже зашуршала «Алёнкой».
Весь оставшийся путь ко мне особо не лезли, но всё равно было неприятно наблюдать, как молодые парни нагло заговаривали с одинокими девушками или щёлкали раскладными ножами возле парочек, прозрачно намекая на готовность заменить кавалера. К счастью, последних границ они не переходили. Как ужасно орал на свою жену Забар, хотя она, судя по всему, относилась к этому, как к досадной мошкаре, которая полетает, пожужжит, но к осени всё равно сдохнет. Единственный, кто меня приятно удивил, так это Рамир: он принёс пару раз чаю, восхитился очаровательным, слегка курносым органом обоняния и ничего более.
Приехав в Омск, парень всё-таки помог донести пресловутую сумку до остановки. В ожидании автобуса мы с интересом разглядывали старое здание вокзала, явно требовавшего капитального ремонта, но неуловимо обаятельного. То ли причудливые арки окон, то ли нежно-бирюзовый цвет, оттенённый белыми фрагментами, создавали ощущение пряничного домика. Впрочем, запах не давал обмануться: до хлебобулочных ему было ой как далеко. Прощаясь, он достал из кармана видавший виды мешочек.
- Роза просила передать тебе.
- Роза? Какая Роза?
- Чёваханя. Ведунья. Ты ей понравилась, держи.
- Спасибо, - удивилась я и протянула руку. Вспоминая эксцентричное, слегка недовольное выражение лица Розы, стало интересно: что происходит, когда ей что-то не нравится. Преодолевая любопытство сразу развернуть подарок, я положила свёрток в карман и улыбнулась.
- Скажи честно, что ты собирался делать с моей сумкой на вокзале в Челябинске?
- Позаимствовать, - лукаво подмигнул Рамир, развернулся и побежал обратно - время стоянки истекало.
- Так я и знал! – довольно высказался второй таракан. – А вы говорили скептик. Реалист! Слушай меня, детка, и ты не пропадёшь.
Мне даже стало немного стыдно за свои нелестные мысли о Джо. Я всегда считала, что он преувеличивает опасность и сеет излишнюю панику в и без того бестолковой голове. Как выяснилось, зря. Зато я имела полное право нелестно думать о градостроителях Омска: вот, скажите, по каким причинам автовокзал находится совершенно на противоположном конце города от железнодорожного? Словами не передать как долго и нудно преодолевать этот путь на общественном транспорте! Да, архитектура интересная, отличается от моего родного Челябинска, и главное отличие в том, что у нас вокзалы находятся в сотне метров друг от друга, но почему не здесь?!
Единственный плюс был в том, что одиночное место перед кабиной водителя оказалось свободным, предоставляя возможность рассмотреть неожиданный дар таинственной Розы без лишних свидетелей. Это оказался кулон из бирюзы на кожаном шнурке. Сказать, что камень очень красив, слишком слабо для такого редкого образчика. Он был того поразительного цвета, который напоминает листья молодой дикой мяты после дождя, когда солнце пронизывает капли небесной воды и раскрывает удивительные краски ароматной травы. Сочетание свежести и пряности в этом виде мяты всегда поражало меня. Оно не походило ни на острый запах перечной, ни на лимонный оттенок мелиссы. Был в нём томящий дух разнотравных полей и свежий бриз дерзкой ноты, которая так отличает мяту от других запахов. Серебристые прожилки и крапинки испещряли поверхность камня, говоря о его природном происхождении и малой степени обработки.
- Недешёвый подарок, - задумчиво пробормотала я, - странно всё это.
Слава небесам, пригородную маршрутку пришлось ждать совсем недолго и я снова в пути и даже без цыган... Что ж, мир располагает множеством альтернатив: шофёр был молчалив и вонюч, ритуал задымления происходил каждые двадцать минут.
- Мужчина, вы не могли бы не курить, здесь же дети! – спустя несколько повторов никотиновой ароматизации салона раздраженно обратилась молодая женщина.
- Я тоже здесь, - буркнул водитель, но сигарету выбросил. В качестве компенсации за провал химической атаки он повысил звук в колонках.
- Молодой человек, сделайте потише, - дребезжащим голосом заговорила престарелая соседка.
- Да ладно тебе, наконец-то хоть слова стало понятно, - жизнерадостно ответил дед, судя по всему, любящий муж, - ты лучше звук в слуховом аппарате убавь.
- Малолетка, малолетка, малолеточка, - хрипло завлекал шансонье неокрепший разум в свои коварные сети.
К сожалению, даже вполне себе окрепший мозг начинал дымить не хуже водителя: шансон на протяжении четырёх часов мало кто выдерживает без последствий для психики.
Спасённый от загрязнения лёгких ребенок дрыгал ногами и канючил конфеты, но героическая мать упорствовала за здоровый образ жизни и после второй отказывала. Тогда он решил отомстить и поведал всем о её коварстве, заставлявшем мыть руки, ноги и горшок. Особенно мальца возмущало последнее. В конце концов, сон сморил маленького непоседу, и стало совсем тоскливо. Лагеря, купола и прочий флёр делали своё мрачное дело, сводя на нет попытки послушать плеер высоким уровнем шума.
Слегка покачиваясь от долгого заточения на Калыме, мы вышли в Муромцево, дабы вкусить свежий воздух воли. Мой же конец был не так близок, оставалось каких-то полтора часа езды по косогорам до конечного пункта назначения. Да, путь действительно очень долгий, как там Роза говорила! К тому же для финального рывка пришлось искать попутчиков, так как одной платить за такси недешёвое удовольствие. Недалеко от киоска со стандартным ассортиментом химикатов «убить себя дорого и не очень» стояло несколько ребят, отдалённо напоминавших хиппи. Приглядевшись, я увидела, как искусно сочетали они современную одежду с этническими элементами, и догадалась, что эти со мной. Видимо, небеса стали наконец-то благоволить!
2. Переход.
Благоволить небеса решили не во всем: что касается финансовой части, на ней они сделали перерыв. Заплатив полагающуюся мзду за вход, жильё и питание, я поспешила в душ. Какое это было наслаждение после суток непрерывного загрязнения! Почти тёплая вода обволакивала тело, смывая хлопья шампуня и дорожный запах. Было бы совсем неплохо, будь она выше хотя бы на пару градусов, но привередничать не хотелось. Ещё более приятным оказалось ощущение чистого костюма, ради которого я смогла устоять перед чарами Рамира. Кулон Розы совершенно не подходил к этой одежде, и я с сожалением убрала его в тканую сумку с длинной широкой ручкой, перекидывавшейся через плечо, которая отлично гармонировала с костюмом и всегда его сопровождала. Вооружившись фотоаппаратом, весьма похудевшим кошельком и приподнятым настроением, я отправилась исследовать.
Окунёво встретило гостей чистейшим воздухом, потрясающей природой и разношёрстными людьми. Это была мешанина ярких псевдоэтнических костюмов совершенно различных мировых культур. Пестрело так, будто попал в международный аэропорт Мадраса. Бородатые мужчины и лохматые женщины, а иногда и наоборот, сновали туда-сюда, шелестя рубахами и юбками. Мой вид казался чересчур опрятным и возмутительно причёсанным.
Неспешно прогуливаясь, я набрела на гончара, от изделий которого было невозможно отвести взгляд: потрясающе красивая тёмно-коричневая посуда с аутентичным декором захватывала дух. Никаких излишних завитушек и пошлых цветочков, изделия не казались хрупкими и ненадежными, нет, это было истинно мужское, можно даже сказать брутальное искусство во всей своей красе. Истекая слюной от такого великолепия, я не сразу заметила, что присутствовали еще и музыкальные инструменты, особенно поражал барабан! Гончар любезно продемонстрировал искусную игру на каждом из них. Я стояла, как вкопанная и обмирала от глубокого, сочного звука, абсолютной гармонии мелодии. Его мастерство ни на секунду не вызывало сомнений. Мозг отключился окончательно, и я отдала практически последние деньги за один из прекрасных инструментов. Обратный билет и средства на проезд лежали отдельно, заныканные заранее, что свидетельствовало о хорошо развитом инстинкте небезызвестного Плюшкина. Еще около получаса Андрей, так звали мастера, пытался обучить меня искусству игры. Бой шёл с переменным успехом, но в итоге азы были освоены и, прижимая к сердцу окарину 4 (Окарина - древний духовой музыкальный инструмент, глиняная свистковая флейта. Представляет собой небольшую камеру в форме яйца с отверстиями для пальцев в количестве от четырёх до тринадцати), я занялась поисками менее людного места для тренировки. Оставшиеся достопримечательности можно и завтра досмотреть, а вспыхнувшее вдохновение может вернуться нескоро. Вероятнее всего, к его повторному пришествию тот минимальный навык, что я получила от мастера, покинет оперативную память, не сохранившись в основной.
Хаотичное плутание вывело на берег реки Тара. Заходящее солнце вызолотило и без того жёлтую воду в густой, тягучий цвет гречишного меда: тёмного, обволакивающего язык и доставляющего изысканное удовольствие небольшой горчинкой послевкусия. Крутой песчаный спуск уходил в воду и не вызывал особого желания им воспользоваться. Присев на краю, я начала неспешное захватывающее исследование тональных возможностей моего нового сокровища, я бы даже сказала «прелести».
На следующее утро начался праздник. Приехало множество музыкантов, певцов, ремесленников и простых тунеядцев вроде меня. Со всех сторон что-то пиликало, бренчало, стучало и подвывало. Тонкий девичий голос мило интонировал страстной гитаре, барабанная партия соседней группы заводила бойким ритмом, вторя ирландскому мотиву скрипки, но всё это мало соответствовало понятию «исконные русские традиции», которые были обещаны. Что ж, подождем, что будет дальше. На одном воистину незабываемом соло с гуслями странного строя, когда дрожащий голос, помимо хромоты на все семь нот, окончательно ушел в другую тональность, мои уши объявили срочный перерыв и предложили удалиться.
Проходя мимо людей, яростно что-то обсуждавших, слух уловил весьма занимательный разговор:
- Богиня Лада завещала женщинам хранить очаг и рожать детей, а не тягаться с мужчинами в том, в чём им никогда не сравниться! – ораторствовал коренастый мужичок, начинающий седеть всеми своими обильно произраставшими волосами.
На этой фразе я замедлила ход, ожидая ответной реакции.
- Ты бесконечно прав, учитель, - подобострастно кивало несколько женщин, - порядок превращается в хаос, когда нарушают равновесие.
Хм, с последним я, пожалуй, соглашусь, хотя смотря какой порядок…
- Все должны знать свое место, а не идти против природы в угоду наживе и тщеславию, - продолжал разливаться бородатый соловей, - как свинья не может летать, так и бабам не дано постичь мужское!
На этом месте я поняла, что, наверное, слишком практичная для таких дискуссий, даже несмотря на наличие трёх тараканов в голове. Иногда ощущалось присутствие четвёртого, но доказательств пока не представилось.
Отыскав Андрея, я похвасталась своими достижениями. Тот одобрительно качал головой и ухмылялся в бороду, параллельно создавая очередной шедевр на гончарном круге. Сегодня он проводил мастер-класс по керамике, лихо управляясь с тяжёлым механизмом. Под его умелыми руками выходили изящные и в то же время крепкие заготовки. Казалось, что он почти ничего не делал, просто поглаживал вращающийся кусок глины, периодически смачивая его водой. А бесформенный комок сам собой изгибался и становился сосудом… Что ж, кажущаяся простота процесса быстро закончилась, когда за дело взялась я! Какой там горшок, даже тарелка вышла кривая, точнее очень упитанное блюдце. К моему тайному злорадству, хохотавший над женской неумелостью ожидавший своей очереди парень мало чем отличился, когда сам принялся за дело. Выковыривая глину из-под ногтей, я искренне радовалась, что прихватила крем для рук – кожу начало ощутимо стягивать.
И вдруг совершенно случайно взгляд поймал Розу! Она стояла в стороне и сердито смотрела на меня, затем показала на шею и погрозила пальцем. Я шагнула в её сторону, но та отвернулась и растворилась в тени деревьев, оставив озадаченно шуршать кустиками в поисках беглянки, впрочем, без особого успеха. Цыганка напомнила про кулон, который оказался чрезвычайно тёплым, а повесив его на шею, я временно отключилась от окружающей действительности, настолько мощно и внезапно меня охватило умиротворение. Следом пришёл зверский голод. Жалкий огрызок оставшегося от завтрака яблока сиротливо лежал в урне, не прошло и пары минут. Кое-как дождавшись обеда, я смела всё, что приготовили «искусные» поварихи за считанные минуты. В иной ситуации, возможно, я бы попривиредничала, но сейчас было всё равно. Андрей, к которому я набилась в компаньоны по столу, посмеялся и отжалел от своей пайки ещё одну булочку. Желудок благодарно встретил её, отозвавшись довольным урчанием. Удивление собственной прожорливости отступило под натиском необычных ощущений: по телу разлился жар, кончики пальцев стало покалывать, а голова закружилась и решила снова отдохнуть (как будто она напрягалась за последние несколько дней). Захотелось прилечь под деревце, свернуться калачиком и отключиться.
Проснулась я глубоким вечером, увидев поднимающуюся луну и первые звезды козерога. Опустившись ниже, к грешной земле, глаза встретили изучающий взгляд травяной лягушки.
- Даже не думай, целовать я тебя не собираюсь, - честно уведомила я земноводное.
- Квак, - не особо опечалился собеседник, развернулся и ускакал восвояси.
В отличие от языка, тело было не столь подвижно и отказывалось работать без предварительного разогрева. Рука мало того, что затекла, так ещё и приобрела зеленоватый татуаж, остальное тоже не горело желанием менять направление положения. Спасибо глазам, увидевшим занимательное зрелище, и любопытству, возжелавшему в нём поучаствовать.
Основным местом действия был холм Омкар, на котором разожгли гигантский костер и начали водить хоровод. Поспешно поднявшись, я затрясла ничего не чувствующей рукой, та без боя не сдавалась, но стала потихоньку отходить. Ноги, к счастью, слушались без осложнений. Улыбчивая женщина разомкнула руки и приняла опоздавшую в общий круг.
Слившись с общим ритмом, завороженная пылающим огнем, я почувствовала, как неизвестная доселе сила охватывает тело, закручивая в водоворот мощного эмоционального вихря. Это было единение со всеми и с чем-то большим. Пламя бушевало в центре круга и моём сердце, оно рвалось наружу и подталкивало на совершеннейшее безрассудство. С ужасом в глазах и замиранием в сердце я смотрела на прыгающих через огонь людей. Костёр, пусть и прогорел по большей части, оставался велик. Желудок сворачивался и требовал действия, ноги же приросли к земле и отказывались участвовать в этом безумии. Пока я тихо трусила, народ бесшабашно преодолевал пламя: никто не горел, всё было в рамках человеческих возможностей да и костер ещё немного подгорел… в общем, я рискнула.
Кажется, там надо было три раза прыгнуть… Босиком… Без нижнего белья… Ну на последнее я не решилась, а вот обувь сняла для большей правдивости. Что ж, воистину, нет предела моему идиотизму. Не знаю как другие, но я, не мудрствуя лукаво, подпалила себе пятку. Причём это было так больно, что охвативший коловорот жара прошёл мимо сознания, и единственная мысль билась в голове: противоожёговая мазь!
Пробежав по инерции несколько метров, я схватилась за ногу и застонала. Смотреть на ожог было страшно, но, как оказалось, безрезультатно из-за недостатка света. Ощущения ужасали, в какой-то момент возникло желание просто отрезать источник боли, лишь бы не жгло. Ко мне подбежала девушка с глиняным горшочком и смазала пострадавшую пятку. Мазь резко пахла мятой и приятно холодила кожу, хотя боль продолжала пульсировать. Лишь спустя несколько минут она утихла, затаившись в глубине и периодически напоминая о себе легким жжением.
По негласному коллегиальному решению мы с тараканами постановили закончить на сегодня с огненными забавами и пошли искать обувь. Как назло, туфли всё не находились, долго хромать тоже не хотелось, поэтому пришлось пока просто смотреть на действо. Это было действительно красиво, дико и завораживающе: люди громко хохотали, превозмогали гравитацию, не то, что некоторые, и вообще веселились от души. Сначала я никак не могла понять, что не так, но постепенно, приглядываясь к толпе, до сознания стало доходить очевидное, спина медленно покрылась холодным потом. Не было пёстрой, безвкусной мешанины, были древние, правильные одежды из домотканины, с браным ткачеством по подолам, рукавам и горловинам. Не было пожарной машины, дежурившей в стороне, не было кареты скорой помощи… Ни фотоаппаратов, ни видеокамер, ни маленькой часовни, ни квадратной ямы для индийских ритуалов. Ничего. Только люди и огонь.
3. Прикосновение.
Тупо уставившись на свою горелую конечность, я с трудом переваривала увиденное, как вдруг грянула песня: древняя, проголосная, обрядовая, без единой фальши, мощной звуковой волной пробивающая пространство до самых небес. Не осталось никаких сомнений, что я явно не в той компании, что находилась полчаса назад. Не отдавая отчета, мой голос присоединился к ней, вплетая свою партию в общую гармонию. Я слышала её впервые, но это не стало помехой: текст изобиловал повторами, впрочем, как и любое другое произведение от народа, а довольно прямолинейная мелодика позволила с ходу её подхватить, а позже подстроить небольшую вариацию. Сердце распустилось в гигантский цветок, в груди стало тесно. Звук шел из самого нутра, прорываясь волной сквозь хрупкий каркас тела, смывая границы между личностью и окружающим пространством. Вместе с ним мощным потоком шла энергия, уходя ввысь и опустошая меня. Казалось, что в следующий миг в глазах окончательно потемнеет, и я свалюсь без сознания. Однако, совершенно другая энергия, сила земли, травы под босыми ногами, дерзкого вольного ветра в волосах, стала заполнять образовавшуюся пустоту. Она дарила неописуемое ощущение опоры и причастности к чему-то великому и вечному. И в то же время, это была бесшабашная сила, бурлившая горным водопадом, пылавшая жарким пламенем, грозившая унести меня подобно ураганному ветру.
Ночь подходила к концу, звезды начинали таять, а я всё смотрела на угасающий огонек костра и абсолютно не представляла что делать. Снова подошла сердобольная девушка и повторно смазала ожог. С ней был белобрысый парень, удивлённо поглядывавший на моё лицо.
- Кто ты? – спросил он. – Ты не наша.
- Она Ярилинка – строго сказала девушка. Так бывает. Огонь принес её к нам.
- Ты веришь в это? – усмехнулся парень. – Это же всё бабушкины сказки.
- Моя мать ведунья. Я знаю это. Пойдем со мной, - это было сказано уже мне, - я познакомлю вас.
- Ничего не имею против. И… спасибо тебе!
- Не за что.
Она подала руку, помогая встать, и мы неспешно пошли в сторону деревни. Я ковыляла, как могла, пока еще одна девушка не подхватила меня с другой стороны.
- Да, парни тут далеки от джентльменов, - раздалось в голове.
- И тебе привет, Джо! – мысленно ответила я своему таракану-пессимисту. – Занятная переделка, как тебе?
- Не стоит расстраиваться раньше времени, Ветка, - произнес оптимист Гарри, - Всё совсем неплохо, с учетом того, что кто-то, возможно, скоро нам хоть что-нибудь объяснит.
- Не факт! – тут же вставил Джо свои пять копеек.
- Кхм, думаю, вместо того, чтобы отвлекаться на бессмысленные пока предположения, стоит под ноги смотреть: вон камень лежит. Думаю, будет небольшим удовольствием запнуться за него единственной здоровой ногой.
- Бро, ты как всегда спасаешь меня!
До деревни оказалось не так уж далеко, особенно приятным бонусом было то, что моя спасительница жила на окраине. Крепкий бревенчатый пятистенок с резными украшениями и белоснежными занавесками уютно пах травами. Войдя в дом, я со стоном удовольствия опустилась на скамью и потянулась за бутылочкой с водой, лежавшей в сумке. Маришка, так звали новую знакомую, удивленно уставилась на прозрачный пластик.
- Э-э, это просто бутылка с водой, - пояснила я. Получив в ответ кивок, я стала пить. Видимо, зрелище выглядело не совсем прилично в рамках местной культурной среды, и мне была принесена кружка.
- Мама скоро придет, - несколько смущённо сообщила Марина.
- Буду рада с ней познакомиться. А перекусить у тебя есть что-нибудь? – скромность скромностью, но есть хотелось зверски.
- Да, конечно, каша должна быть в печи.
Доброта и готовность придти на помощь абсолютно незнакомой девице приятно удивляли. Даже с тем малопривлекательным субъектом альбиносного вида она вела себя приветливо. Да, бывают же люди на свете, не то, что я…
В процессе жадного поедания пшёнки с молоком нас и застали. Красивая и статная женщина с удивлением обнаружила на своей кухне нежданного нахлебника. Слегка рыжеватые волосы вились у висков, переходя в такую косу, о которой можно было только мечтать. У меня тоже были длинные волосы, отливающие золотистым под лучами солнца, но они не шли ни в какое сравнение с тем объемом, который колосился у Пелагеи. Глаза цвета полыни смотрелись странно на загорелом лице. Тот же серебристо-зеленый передался и дочери, но выглядел более утонченно на фоне молочной кожи и белокурых прядей. Вопросительно взглянув на дочь, она продолжила пристально рассматривать мою одежду.
- Мама, это Ярилинка, помнишь, ты мне рассказывала про них. Она пришла из большого огня, сильно обожглась.
- Как и всегда. Это часть ритуала, жертва огню.
- То есть, если бы я не пострадала, то ничего бы не произошло? – не выдержала я.
- Скорее всего. Хотя в твоем случае трудно сказать, да и выглядишь подозрительно хорошо. Ты сама дошла?
- Мне помогли девчонки.
- Странно. И, судя по твоей ауре, ты еще и обновилась. Хотя по идее должна лежать, причем не меньше трех дней. Да, и что это за одежда на тебе, у сестры взяла?
- Простите, я не успеваю за вами, - притормозила я, - что значит обновилась и причем здесь сестра? Я сама её соткала, долго и мучительно. И у меня только брат, и тот младший.
- Судя по яркому цвету ментального тела, ты участвовала в обряде, так?
- Ну, я там подпела немного…
- Очевидно, довольно успешно. А одежда на тебе замужней молодой женщины, хотя, раз ты совершила переход огня, мужчина тебе неведом. Макошь 5 (Макошь - в славянской мифологии богиня плодородия и судьбы (кош, кошт - судьба, слог "ма" может сокращенно обозначать слово "мать"), старшая из богинь прях судьбы, а также покровительница женских рукоделий - на Земле; попечительствует женскому плодородию и урожайности, хозяйственности и достатку в доме), что сидит на твоих поликах 6 (Полики - детали кроя, соединяющие полочку и спинку рубахи по линии плеч) надевают только после свадьбы.
«Вот те раз, кто ж знал, что тут всё так строго»?
- Я была не в курсе. И что, мне теперь его и носить нельзя? – да уж, великий труд, ничего не скажешь.
- Почему, потом поносишь, после замужества. Работа хорошая.
- Судя по всему, в ближайшее время мне это вряд ли грозит.
- Пусть лежит, всё равно это обрядовая одежда, что носят только по большим праздникам, - недоумённо пожала плечами женщина, - годом раньше годом позже... Не беспокойся, мы тебе что-нибудь подберём. Меня больше интересует, почему ты так хорошо себя чувствуешь?
- Не имею ни малейшего понятия. Я и про переход ничего не знала, просто прыгнула через костер и обожгла ногу.
- Ты хочешь сказать, что случайно прошла сквозь Грань? Без посторонней помощи? Далеко не каждый маг может это сделать, тем более в твои года. Сложность в том, что к тому времени, как волшебник достигает нужной для перехода силой от невинности давно ничего не остаётся. Поэтому чаще всего это командная работа, сложная, рискованная и очень редкая. Сколько тебе?
- Двадцать один.
- Сколько? И ты ещё не замужем и девственница?
- Ну, там, откуда я родом, замуж рано особо не торопятся. Тем более, я только что окончила институт, заниматься этим вопросом было некогда, студенты не в счёт – выбирать не из кого. А насчёт интимной жизни – тут всё очень просто и немного печально: те, кто нравился, не обращали на меня внимания, а кто обращал, уже не нравился мне, - с грустью призналась я.
- Так просто? А замуж разве не надо для начала выйти? – шокировано спросила Марина.
- У нас не обязательно.
- Бардак какой-то. Хорошо, что ты теперь здесь, - строго сказала ведьма и грозно посмотрела на свою дочь. - Коли не говорить, сколько тебе лет, за семнадцатилетнюю сойдешь. Если честно, я тебе больше и не дала бы.
- Спасибо, конечно, но, может, лучше обратно? Что я здесь делать буду? Я же ничего не умею, только ткать немного.
- Научим, - с улыбкой ответила Пелагея, - Всё равно раньше следующего Солнцестояния ничего не получится. Будете с Маришкой травки собирать, от прополки тоже не откажусь. И, кстати, тебе очень повезло с переходом, ты сильно рискуешь в новой встрече с огнем, может не хватить сил. Я вообще пока не понимаю, как ты так легко прошла. Главное, никому об этом ни слова, для всех ты – моя племянница.
- Маам, - виновато протянула Марина, - Фока знает… я ему нечаянно сболтнула.
- Ну почему именно ему-то? - поморщилась Пелагея, - Вот уж у кого язык грязнее чернозёма.
Обсуждая детали легенды о псевдородстве, мы стали перебирать травы, которые собрала моя новая тётя этой ночью. Попутно она объясняла их назначение и практическое использование. В ответ я показала мёртвые мобильник и фотоаппарат. Поскольку те не работали, впечатления особого не произвели, разве что описание функций: Пелагея азартно выспрашивала принципы работы, грозясь слить информацию некоему Радиславу. Но больше всего гостеприимных травниц заинтересовал паспорт. Кириллицу они не поняли, ибо с Византией здесь не завязалось, зато фотография слегка приплюснутой от неудачно выставленного света физиономией (а у кого, скажите, по-другому?) явила наглядное подтверждение моих слов относительно технического прогресса. Добравшись в процессе разговора до основ электричества, я долго и упорно пыталась их вспомнить, а потом понятным языком описать принципы его действия и способы производства. На что Пелагея затейливо выругалась и зажгла светлячок лёгким щелчком тонких пальцев.
- Надо же, как всё-таки голь на выдумки хитра, - качала она головой, - добывать энергию таким извращённым способом!
- Красиво жить не запретишь, - отшутилась я, решив не упоминать «красоты» Чернобыля.
- А вообще, перспективненько, - в задумчивости та сунула в рот веточку чабреца, - но муторно. Ладно, ещё вот эту связку обработаем и спать!
К слову сказать, кое-что о травах я уже знала от своей мамы и одной знахарки, с которой познакомилась в экспедиции и провела пару дней. Посчитав это хорошим началом, Пелагея стала гонять нас нещадно в лес, натаскивая в травоведении. Маринка практически всё уже знала и именно она стала постоянной спутницей. Мы сильно сдружились, так что теперь никто уже не сомневался в нашем мнимом родстве. Фоке мы с умным видом скормили версию нового вида транспортировки начинающих ведьм ярилинского производства. Он поверил, или сделал вид, угрюмо косится, по крайней мере, не перестал.
Несмотря на некоторый опыт в травологии, многое приходилось учить и переосмысливать. Во-первых, львиная доля трав оказалась неизвестной, либо по-иному именовавшейся. Я, конечно, не биолог по образованию, но летние каникулы всегда проводила в деревне у бабушки, а уж лесов-полей прошла и шагом и внаклон немеряно. С мамой мы собирали травы от простуды, желудка, кожных заболеваний братика и просто для красоты – волосы в бане ополаскивать. Удивительное дело русый волос: помочишь его в отваре ромашки – золотится, корень репья заваришь – пепельный оттенок возьмёт, луковой шелухи добавишь – красный огонёк играет. Здесь же росли такие цветы, коих я прежде не видывала, а уж аромат от них шёл – голова кружилась.
Во-вторых, применение даже знакомых трав несколько отличалось в силу их магических свойств, а порой и специфических особенностей местной фауны. Конечно, та же мята или ромашка точно также входили в состав противопростудного эликсира, но ко всему прочему первая являлась отличным средством от вредного характера амбарника.
О холодильниках здесь и речи не идёт, но нет предела людской смекалке: селяне успешно хранят крупно порезанные куски туши какого-либо скота в амбаре, подвешивая на крюки около ларей с зерном и накрывая льняными тряпками от пыли, естественно, в холодное время года. По мере надобности заносят мясо в дом и, обжигая холодом руки, строгают подтаявший слой. Порядочный амбарник добросовестно охраняет имущество и гоняет крыс, особо же ушлые повадились приторговывать хозяйскими запасами на сторону, в основном таким же бесям, только мясоедным. От них-то и помогают веточки мяты, а особо липовый цвет, желательно подушистее, им этот запах аж глотку жгёт. Да только у порядочных хозяев, регулярно подкармливающих помощников по хозяйству, редко возникают такие проблемы, а непорядочные так и норовят сэкономить, в том числе на знахарских услугах… так что в основном, всё находится в естественном равновесии. В том числе магическом, в конце концов, должен же быть хоть какой-то бонус от столь вредной профессии: у Пелагеи в амбаре низкая температура держалась круглый год.
- Вот смотри, Светланка, это плакун-трава, - указала мне Марина на симпатичное растение с мелкими розово-сиреневыми цветками, небольшими гроздьями крепившимися на коричневатом стебле.
- Да ты что, а у нас это просто дербенник, - ухмыльнулась я, чуть не оступившись в воду.
- Свежие измельченные листья прикладывают к ранам и порезам, - ещё более нравоучительным тоном продолжил начинающий педагог.
- О, полезная травка, - отбросила я шутливость, - надо запастись.
- А ещё в местах её произрастания не водится нечисть.
- Лучше бы показала, где водится, а то я пока даже вашего домового не видела, - трёп трёпом, но руки проворно собирали необходимый материал.
- Он у нас товарищ недоверчивый, пока пару десятков лет здесь не поживёшь, не покажется, - напарница аккуратно уложила добычу в мешочек.
- Вот это сроки, - ухмыльнулась я, - до них ещё дожить надо…
Дни летели, как ветер, я, как могла, помогала по дому и хозяйству и даже научилась носить коромысло без пролива воды. Помимо холодильного амбара Пелагея пользовалась ещё парой магических бонусов – ночное освещение и скважина в огороде. К сожалению, вода в ней годилась лишь на технические нужды, за питьевой приходилось ходить к общинному колодцу. Деревня Толбак мало чем напоминала родное село моей мамы, разве что запах стоял тот же: дым из печных труб, так и манивший сходить в баньку, запах полыни, обильно произраставшей у канавы в проулке и неизменный навоз, впрочем, вовремя убиравшийся для строительных, сельскохозяйственных и прочих нужд, поэтому не особо досаждавший. Дома же состояли из куда более мощных брёвен, нежели знакомые с детства избы, кирпичных не было ни одного. Заборы сплошь деревянные, некрашеные, но чем-то пропитанные от непогоды, с небольшой двускатной крышей над воротами, украшенной искусной резьбой. Только завалинки со старушками и семечками ничуть не отличались: сплетни, бесконечное щёлкание полезного белкового продукта и укорение бессовестной молодёжи. Казалось бы, зубов по пальцам пересчитать, но семечки – это святое!
Попытки идентификации своего местонахождения я начала с летоисчисления.
- Какой такой 25 996-й год? – в ужасе воскликнула я на невозмутимый ответ Марины.
- От начала Нового Цикла.
- ??? – слова отсутствовали, но интернациональный язык мимики и жестов выразили вопрос лучше любого из них.
- В мире появились люди, способные чувствовать и управлять Магией, - терпеливый голос девушки не выдержал и сорвался в усмешку.
Любой бы рассмеялся, глядя на мою вытянувшуюся физиономию.
- М-да, исчерпывающая информация, ничего не скажешь.
Что касается местности, то города Омска поблизости не наблюдалось, впрочем, как и других немногих известных мне названий, виденных из окна маршрутки. Тем не менее, это определённо был какой-то вариант Евразии: времена года соответствовали моей родной климатической зоне, ландшафт практически не отличался от того, откуда я прибыла. А вот централизованного государства как такового не существовало. Были сильные княжества, охватывавшие довольно обширные территории. В их состав, как правило, входило несколько городов, масса деревень и столица. В случае острой необходимости они объединяли усилия и громили иноземных агрессоров, в мирное же время прекрасно обходясь добрососедскими отношениями. Языкового барьера не стояло (братья славяне, ага), боги были одни и те же, даже единая сеть приграничных башен имелась. Заправлял всем этим Совет, имея в своём составе по два представителя от каждого княжества: мага и полководца. Как ни странно, но местный суверенитет незатейливо назывался Себирь, что не могло не радовать. Впрочем, не только это совпадение, но и уклад жизни в целом говорил о родственности окружающего пространства.
К концу августа, серпеня по-местному, когда, по идее, жара должна уже идти на спад, она решила додать парку напоследок. В доме стало совершенно невыносимо спать, особенно после печения хлебов, и мы с Маришкой решили перебраться на сеновал. Тем более всё равно по ночам иногда приходилось ходить за какой-нибудь травкой: Пелагея строго соблюдала все условия сбора материала для его максимальной эффективности. Девушка с удовольствием осваивала педагогическую деятельность и с травоведения перешла к зельеварению. Ничего особенного, в основном целебные мази и настои. Мне это было безумно интересно, и в какой-то момент я поймала себя на мысли, что с большим удовольствием перевезла бы сюда маму, чем снова возвращаться в пыльный грязный город. Хотя в целом всё пока воспринималось, как приключение на летних каникулах, эдакий загул в Нарнию.
К тому же у моей названной сестренки оказался высокий и чистый голос, слух тоже был в наличии, так что сеновал давно стал площадкой ежевечерних репетиций. Наши голоса прекрасно интонировали и дополняли друг друга: мой грудной альт 7 (Альт - (от лат. altus — высокий) — низкий голос у женщин и мальчиков. Он считается вторым из четырёх главных родов человеческого голоса: сопрано, альт, тенор и бас) был богатой основой для полета звенящего сопрано 8 (Сопрано - (итал. soprano от sopra — над, сверх) — высокий женский певческий голос. Рабочий диапазон: фа первой октавы — ля второй октавы) Марины. В такие моменты мы чувствовали себя единым целым. Голова кружилась, а душа воспаряла вверх, приветливо махая звездным птицам 9 (Созвездия орла и лебеди хорошо видны в это время года в северном полушарии планеты). Всей своей сущностью я растворялась в новой жизни, пребывая в полном восторге от того, что судьба дала шанс прикоснуться к простой, естественной жизни без излишней суеты и стрессов, заглянуть в кладовую знахарки и даже немного научиться уму-разуму. Будет потом о чём рассказать маме с Ольгой!
4. Новое знакомство.
В одну особо жаркую ночь жутко захотелось искупаться. Даже воздух казался густым от удушливой влажности, пока мы в компании пары друзей спускались к реке.
- Надо же, Перунов день 10 (Перунов день – последний день, когда разрешалось купаться в водоёмах (не считая моржей)) давно прошел, а вода всё ещё теплая! – восторгалась конопатая Лушка, давняя приятельница Марины.
- И не говори, скоро жатва, а жара, как на Ярилу 11 (Ярилин день – древний праздник, маркировавший день летнего солнцестояния), - добавила Машка, полненькая, но очень подвижная девушка, до сих пор удивлявшая меня, как при табуреточной комплекции можно иметь такую гибкость и столько двигаться.
Плескаясь и ныряя, как бешеные касатки, мы наслаждались потоками воды, приносящими блаженное чувство прохлады и свежести. О купальниках, к сожалению, речи не шло, пришлось довольствоваться длиннополой рубахой, которая раздражающе липла к ногам, превращая процесс выхода из воды в настоящее испытание, не говоря уже про переодевание. Разводить костер совершенно не хотелось, сушить волосы тем более, так как это лишило бы источника прохлады на суше. Погорланив от души, неугомонная молодежь, наконец, пошла спать на сеновал.
- Слушай, девчонки тут про Перуна да Ярилу говорили, - перед сном, как всегда, что-нибудь да вплывёт.
- Есть такие, - Марина смачно зевнула.
- То есть богов у вас много, - уточнила я.
- Куда ж без них.
- А они действительно существуют? Вы в них верите?
- Как тебе сказать, - осторожно начала сестрёнка, - трудно не верить тому, что ощущаешь каждой частичкой своей сущности. Вообще, у каждого свой главный бог. Мы, травники, почитаем Тару, обращаемся к ней в своих обрядах, но лично я её пока слабо чувствую. Мама говорит, что я войду в силу, когда закончу учёбу и пройду посвящение.
- Вот те раз, а я ведь крещёная, - задумчиво протянула чужемирка.
- Какая? – не поняла собеседница.
- У нас всё немного по-другому, - не было никакого желания вдаваться в подробности истории религии, тем более что она отдавала тем ещё душком. – Расскажи лучше ещё про ваш пантеон.
- У каждой специализации свой бог: у воздушников Стрибог, водники почитают Дану, огненная стихия подчиняется Сварогу. Их, конечно, гораздо больше, как и специализаций, но я просто зверски хочу спать, давай завтра.
Умоляющий взгляд разбудил сладко спящую совесть.
К утру вдруг резко похолодало и мы, стуча зубами, вернулись в избу, соизволив оторваться от подушки ближе к полудню. За ночь мои волосы успели высохнуть, приняв «восхитительно» растрепанный вид с клочками сена в качестве дизайнерского гербария. Стиснув зубы и костеря себя неприличными словами, я мужественно сражалась за приличный вид. Закончив, потянулась к Марине, пребывавшей в аналогичном состоянии, и почувствовала влагу на волосах, хотя мои давно просохли благодаря гигроскопичности сухой травы. У нее же грива была значительно гуще, которой, видимо, не хватило времени для полного высыхания. Что ж, значит, легче будет прочесать!
- Маришка, соня-засоня, вставай, давай, пока никто не увидел твою кикиморскую ипостась! – начала тормошить свою сестренку.
Мариша вяло вздрогнула и с трудом повернула голову. Щёки горели неестественным румянцем, а грудь тяжело дышала. Прикоснувшись ко лбу, я почувствовала сильный жар.
- Ну как так-то? Проклятая вода! – я рванула к Пелагее. Та давно уже встала и жарила блины.
- Тетя, там жар у Маринки! У нее голова не высохла, а ночью подморозило. Чёрт, хоть бы не менингит!
Обеспокоенная, та осмотрела дочь и коротко бросила:
- На второй полке третья банка.
Точно, мы только вчера варили противовоспалительное снадобье, которое в спешке чуть не выпало из кривых рук.
Следующие дни были полны волнения, тревоги и бесконечной варки целебных зелий. Пелагея подшучивала, что я так изведу все её запасы, хотя мы обе знали, что общими стараниями их хватит до следующего года, даже если вся деревня неожиданно сляжет от полного набора местных хворей. Тем не менее, чтобы хоть немного отвлечься от переживаний, я стала ходить в лес одна, благо, выучила его как свои пять пальцев. Травы уже отходили, но я всё равно их собирала, не на зелья, так козе…
В один из таких походов я случайно пересеклась с Фокой.
- Что ты здесь делаешь? – опередил меня белобрысый.
- Грибы ищу, а ты?
- Силки проверяю, - гордо сообщили тонкие суховатые губы.
- Много наловил? – съехидничала я, обратив внимание на его пустую торбу.
- Я только начал, - насупился парень.
- Ага, с середины леса, - вовремя остановиться – это не про меня, по крайней мере, не с ним.
- Что ж ты без «сестры»? – язвительно подчеркнул он последнее слово.
- Она болеет. Вот, груздянки захотела.
- Я тут недалеко полянку с ними видел, пошли, покажу.
Уверенный, что за ним последуют, Фока быстро зашагал вперед. Не испытывая никакого желания общаться с ним дальше, я скользнула вправо к ельнику в предвкушении одиночества и белых грибов. Деревья росли достаточно часто, чтобы вскоре скрыть место бегства. Оглянувшись пару раз и удостоверившись, что меня не засекли, я сосредоточилась на поиске, заметив вскоре целый хоровод крепких грибочков, один вид которых вызвал обильное слюноотделение. Предвкушая сковородку тушёных в сметане боровиков, я захрустела ветками, не обращая внимания на окрестности. Коричневые шляпки не хуже лешего заставили изрядно поплутать, заманивая всё глубже в чащу, пока взгляд не наткнулся на лужицу голубой краски. Рассеянно переступив, я подумала:
- Откуда она взялась? Слет художников – натуралистов? - и огляделась.
Примерно в десяти метрах от моих грибов лежало чешуйчатое существо стального цвета с серебристым отливом. Его бока тяжело вздымались, а в боку торчала огромная стрела с полосатым оперением. Из раны сочилась та самая «краска», перекрашивая траву в неположенный для неё цвет. Столбняк, скажу я вам, не самое приятное состояние организма. Единственное спасение – здравые советы от внутренних тараканов. К сожалению, от них исходил только истеричный визг, однако, он успешно привел в чувство, и я нерешительно начала протягивать руку. Странная реакция с моей стороны, но ничего вразумительного по этому поводу сказать не могу. Ящер (первое слово, что пришло на ум), до этого втихаря подглядывавший, удивленно посмотрел мне в глаза. Я увидела свой кулон, точнее два кулона с вертикальными трещинами зрачков. Невероятно, насколько точно совпадали эти два цвета, ввергая в полное замешательство. Я была готова смотреть на них целую вечность, разве что с перерывом на обед.
Из завороженного состояния вывел шорох шагов справа, откуда к нам присоединился Фока. Увидев моего соседа, он вытаращил глаза и дико заорал, хватаясь за нож. Признаться, его реакция только удивила, ведь зверь не шевелился, был очевидно ранен и, ко всему прочему, безумно красив, насколько красивой может быть гигантская крылатая ящерица. Сильное, поджарое тело плавными изгибами напоминало гибкую спину кошки, с учётом видовых отличий. Казалось, при желании он мог достать зубами до своего хвоста, если бы не сковывавшая движение рана.
Сначала я собралась просто закричать, но снова поймала этот удивительный взгляд и решила действовать наверняка. Схватив палку покрепче, подбежала к не обращавшему на меня внимания Фоке и стукнула изо всех сил по голове, искренне надеясь, что не убила, но отшибла память. Тот закатил глаза и рухнул, как подкошенный. Руки затряслись, палка выпала, грибы размазались по подошвам, тараканы молчали в шоке.
- Хм, не пойми меня неправильно, но зачем ты это сделала? – поинтересовался мятноглазый.
С трудом проглотив комок в горле, я пожала плечами и ответила совершеннейшую чушь:
- Он мне сразу не понравился, - далее вообще всё пошло вразнос, - надо его подальше оттащить!
На меня напала какая-то лихорадочная гиперактивность, заставив энергично уволочь несчастную жертву подальше из ельника. Расслабленное тело мало того, что не отличалось лёгкостью, так ещё и цеплялось за корни всем доступными способами, заставив изрядно попотеть. Пристроив его под березой и осмотрев голову, особо серьезных повреждений я не обнаружила, так что с почти чистой совестью можно было идти помогать гаду 12 (Гад – в смысле чешуйчатый, а не то, что вы подумали. Вообще, это название относится к земноводным, но в данном случае у нас улучшенный вариант с летательной опцией).
Удивлению стального не было предела. Он пристально наблюдал, как я подбираю нож и нерешительно подхожу к раненому боку. Еще раз посмотрев в глаза, я осторожно коснулась его рукой.
- Я постараюсь аккуратнее, но всё равно будет больно.
- Догадываюсь. Ничего, не маленький, действуй! – подбодрил ящер.
Из потрёпанной сумки, которая, казалось, давно стала частью организма, я достала бутылку с водой и пузырек перекиси водорода. Как ни странно, он первым попал под руку, хотя с момента приобретения не подавал признаков своего присутствия. Покупала я его в порыве приступа ответственности перед поездкой вместе с упаковками анальгина, аспирина и активированного угля, которые валялись там же. Что ещё нужно девушке в дальней дороге? И да, мужчины, бойтесь женских сумок, ибо даже сами хозяйки не всегда помнят, что там лежит!
Собравшись с духом, я потрогала стрелу, возмущенный рык был ответом. Не отвлекаясь, открыла воду и смыла мешавшую разглядеть рану кровь. Стрела вошла глубоко, по самое древко, затрудняя тем самым ее извлечение. Судя по размеру и возможной силе поражения панцирь был что надо и здорово ее остановил. Меня в таком случае пробило бы навылет даже сквозь кости. «Мурашки, вон отсюда, мне некогда!» Отгибание пластин и фиксация их пальцами свободной руки заняли немало времени. Резкий рывок стрелы доставил незабываемые впечатления пациенту и первый полёт мне. Рефлекторно дернувшаяся лапа дала такой толчок, что моё тело отлетело и, возможно, здесь бы и упокоилось, если бы не мягко спружинившие ветви. Честно сказать, не такие они уж мягкие, но всяко лучше, чем ствол чего-нибудь лиственного. Чертыхаясь и ежась от попавших за шиворот иголок, я осторожно вернулась к неблагодарной твари. Как выяснилось, наши страдания дали недостаточный результат – зазубренные края зацепились намертво.
- Черт! Придется резать по-живому! – расстроено воскликнула я. – Я никогда этого не делала.
- Давай режь, все равно уже хуже не будет, - прохрипел змей.
- Не факт, - ничего не скажешь, подбодрила, - только давай без пинков, ладно?
- Постараюсь, - сквозь зубы прошипело в ответ.
На всякий случай я встала с другой стороны от предполагаемой траектории отмашки. В очередной раз собравшись с духом, я сделала быстрые и на удивление точные надрезы и выдернула, наконец, эту злосчастную стрелу.
- Прости, но сейчас будет еще больнее, - подбодрила садистка и залила рану перекисью водорода.
Если Фока очнулся, то от вопля ящера он должен был снова отключиться, хотя бы из инстинкта самосохранения.
Чтобы уменьшить боль ушло половину пачки анальгина и вся оставшаяся вода, за неимением лучшего пришлось приложить к ране лист подорожника, пообещав принести позже что-нибудь более существенное. Эх, где же ты, плакун-трава, когда ты так нужна! Зафиксировав траву панцирными пластинами, организм решил, наконец, поддаться панике и сполз на землю, подрагивая конечностями.
- Благодарю, странная спасительница. Кстати, я Тирз. – Судя по относительно спокойному тону, обезболивающее уже начало действовать.
- Светлана, - с трудом произнесли трясущиеся губы. Эх, водочки бы сейчас! И сосиску! Ну, или просто валидол. Активированный уголь был сомнительной альтернативой, поэтому я просто прилегла. Тирз положил голову невдалеке от моей и не отрывал взгляда. Головокружение нарастало, и лишь бирюза его глаз не давала потеряться. Удивительно, даже мелкие серебристые штирхи радужной оболочки перекликались с подобнымии прожилками моего камня.
- Между прочим, за спасение дракона королевских кровей полагается хорошая награда, - заметил он.
- Дракона? – час от часу не легче, - а разве вы существуете? – глупо спросила я, глядя в глаза очевидности.
- Как видишь, - лёгкая усмешка скользнула в низком с хрипотцой голосе.
Я неуверенно протянула руку, Тирз пододвинул морду поближе, позволяя прикоснуться. Гладкие, тёплые чешуйки скользили под фалангами пальцев, лучи солнца играли с ними, серьезные глаза смотрели в душу, завораживая и смущая. Острый запах нагретого металла щекотал ноздри. Постепенно шок уступил место любопытству, и я попросила открыть рот (пасть было не совсем удобно произносить, всё-таки дракон, вдруг обидится).
- Может, тебе сразу зуб отдать, наглая маленькая ведьма? – усмехнулся дракон.
-Зачем? Я не любительница подобных украшений.
Теперь настал черед удивляться ему. Он рассмеялся, и я увидела всё, что захотела: ссориться лучше не стоит.
- Разве тебя не интересуют драконьи компоненты? – продолжая усмехаться, поинтересовался он.
- Ну, я не в курсе, куда они нужны. Я вообще не ведьма, так, травки изучаю, да и то второй месяц на правах вольнослушателя.
- У тебя все признаки сильного дара, правда, немного странные, я особо в этом не разбираюсь, но твоя аура очень необычна. Травки, говоришь? Нет, это не основное, и точно не некромантия, тьмой тут не пахнет.
- Ну, я и сама об этом мало чего знаю. Единственное, что я смогла сделать, так это прийти сюда через Ярилин костер и то случайно. Понимаешь, я из другого мира, а, может, просто времени, трудно понять, а уж тем более разобраться.
- Это многое объясняет, - задумчиво протянул он, - поэтому ты мне и помогла… ты меня не боишься и не ищешь выгоды, а то просто добила бы.
- Зачем? В конце концов, чешуи можно и с живого нащипать, - отшутилась я, хотя от последних слов внутри все похолодело. «Просто добила бы»… даже мысль об этом не укладывалась в голове.
- Вот ты себя и выдала, - усмехнулся он шутке, но глаза продолжали пристально изучать, видимо, оценивая серьезность намерений.
- Да больно ты нужен, когда у меня есть неиссякаемый источник дохода и без твоих сомнительных прелестей! – Не думала, что дракона можно удивить.
- Ты о чем? – настороженно спросил ящер.
- А как же слезы девственницы? – невинно поинтересовалась я. Если после последовавшего дикого хохота моя белобрысая жертва не очнулась, значит, сила удара была летальной.
Чарократия.
Дикая мята.
Пролог.
Будучи девушкой практичной и довольно приземлённой, в чудеса я верила ровно до того момента, пока перед очередным утренником не застукала Деда Мороза в тёмном углу с бутылочкой коньяка. Приспущенная борода и жадное бульканье «напитка для взрослых» говорили сами за себя. С тех пор я не поцеловала ни одной лягушки, даже самой распрекрасной, наверное, зря. Возможно, кто-нибудь из них всё-таки превратился бы в прекрасного прынца, и кривая дорожка обошла стороной...
Но дело, конечно, было не только в отсутствии коней (или иных транспортных средств) с прилагаемыми всадниками, любовь к старинным песням тоже сделала свое чёрное дело. Она случилась внезапно и насовсем: случайная задержка в институте по делам подруги, неосознанно выбранный маршрут мимо фольклорной лаборатории, вскользь уловленная между пустой болтовней удивительной красоты песня… и ноги сами привели к моему более чем мутному будущему.
Сама не знаю почему, но древнее наследие славян безумно притягивало, хотя раньше я не отличалась пылкой любовью к данной теме. Возможно, всему виной наши популярные исполнители «народной» песни, у которых от истоков остались в лучшем случае слова, а в худшем кокошник со стразами. То, что я узнала и услышала, в корне отличалось от всего этого, оно поражало своей красотой, сложностью и вызывало удивительный трепет в районе желудка. Не знаю как у других, но у меня почему-то за сильные эмоции отвечает именно он. Случилось даже то, что я, которая плевалась ядом на уроках вышивки в школе, соткала себе костюм, вполне себе приличный (по крайней мере, я так считала).
Проигнорировав все советы досточтимого папы относительно максимально полезного использования времени (пение в число серьёзных дел не входило), я стала пропадать на репетициях и дополнительных занятиях. Чем глубже погружалась в мир традиционной культуры, тем меньше хотелось из него выплывать. Поэтому, получив диплом о высшем образовании, я не поехала с сокурсниками на базу отдыха с большой долей риска утопления в нетрезвом виде, а, очертя голову, рванула в Сибирь на фестиваль Солнцестояния.
На самом деле, это была та еще авантюра, поскольку я ни разу не была ни в Омске, ни тем более где-то в его области, никого там не знала и не подозревала того, что можно было ожидать. На сайте говорилось что-то про чудесную природу и древние традиции. Как назло, все мои соратники по фольклору разбрелись кто в декрет, кто на Канары, а кому и просто оказалось банально некогда. Закадычная подружка, которая, собственно, нашла это место и подбила «наивную» меня на поездку, за пару дней до часа икс подвернула ногу. Причём настолько качественно, что даже с собакой пришлось гулять её брату, благо, жил он в соседней квартире с подобным же прицепом. Псинкам сей факт только сыграл на лапу, и они отрывались, как могли, чего нельзя было сказать про нас. Страдальческое лицо Ольги служило слабым утешением: ощутимо маячила отмена зрелищ. Взвесив все «за» и «против», я пришла к выводу, что безопаснее сдать билеты и прокутить деньги на каруселях… Видимо, благополучно защитив диплом, мои мозги сказали: «Чао» и ушли в отпуск первыми. Тело пошло за ними…
А дальше самое интересное...1. Дорога.
Папа долго и громко высказывался относительно моих умственных способностей и инстинкта самосохранения, точнее их отсутствия. Мама просто переживала и мудро купила побольше еды и перцовый баллончик. Частично проникнувшись её беспокойством, я решила взять всю имеющуюся в моём распоряжении наличность, отодвинув покупку осенних сапог на неопределенное время. Как выяснилось, не зря, ибо добираться пришлось долго и с препятствиями.
Начало приключениям было положено на вокзале, где жгучий брюнет предложил донести сумки до поезда. Я, было, уже возрадовалась, поскольку не была особо избалованна пристальным вниманием мужского пола, но тут вспомнила, что не только без макияжа, но и с гигантским прыщом на лбу. Как назло, он соскочил накануне поездки и переливался всеми оттенками красного. Надежда не сдавалась и уверяла, что он сойдет до того, как начнется фестиваль, благо, проверенная годами мазь находилась под рукой, но на всякий случай тональный крем лежал там же. Использовать его по июньской жаре казалось полным бредом, но мы, девушки, готовы и не на такие жертвы. Однако теперь сомнения заскреблись, пытаясь разуверить, что жертвой именно моего неотразимого вида стал этот парень. Всё ещё надеясь на лучшее, я протянула ему одну из ручек большой сумки. Он мило улыбнулся и предложил не мелочиться и отдать вторую.
- Красавицы не должны носить тяжести, - со значением произнес парень и потянул на себя сумку.
Возможно, я бы отдала ее, пропустив откровенное преувеличение своих внешних данных, но там лежал великий труд, на который вряд ли когда-нибудь вновь найдется мужество – костюм, результат нечеловеческого терпения длиною в целый год, с несколькими видами ткачества. Дёрнув сумку обратно, я предложила взять пакет с едой, его, конечно, тоже было жалко, но не настолько. Обаятельный незнакомец удивился и попытался настоять на более веском грузе. Я занервничала еще больше и, возмущенно эйкнув, рванула на себя багаж. Тот либо не ожидал от хрупкой девушки такой прыти, либо просто решил отойти от припадочной и отпустил ручку, вынудив крутануться вокруг своей оси. Каким образом обошлось без жертв известно только несчастным мышцам и богу удачи. Поспешный уход несостоявшегося помощника принёс облегчение и досаду.
- С такими замашками ты еще долго в девках ходить будешь, - ехидно уведомил меня один из тараканов 1 (Внутренний пессимист, паникёр и скептик – Джо собственной персоной).
- Зато сумку не увели, вдруг это был бандит? – тут же отозвался второй 2(Этому всегда всё хорошо, даже если автобус сломался, значит, судьба и стоит заглянуть в магазинчик по соседству с вынужденной высадкой – наверняка, там окажется что-нибудь интересненькое. Одним словом, Гарри).
- Как ни крути, но на поезд теперь надо бежать, причем желательно галопом! – напомнил третий 3 (Реалист-практик, наиболее полезный советчик, хотя, порой кажется, что перед тем, как действовать, было бы неплохо раскинуть мозгами… Но это не про Бро), тем самым наведя относительный порядок в голове и определив приоритетность действий.
- Спасибо, Бро! – рванула я на четвертый путь.
Пыхтя и обливаясь потом, давно не тренированное тело усиленно старалось не опоздать на поезд, поскальзываясь на гладком полу и цепляясь пакетом за ступеньки. Очень не хотелось тащить всю эту тяжесть домой и выслушивать ехидные комментарии о разгильдяйстве от брата, который, к слову сказать, был тем еще фруктом. Мои старания были вознаграждены! Я определенно не опоздала! И теперь, стоя на ветру и холодея во вспотевших местах, костерила еле движущуюся очередь из выползавших пассажиров. Когда, наконец, все, кто хотел, вышли, начался еще один квест по проникновению внутрь. Тут мои мысли приняли нецензурную форму, потому что впихивание людей с баулами происходило еще медленнее. Как ни печально это признавать, но мой заход был самым долгим. Я прокляла все: и неудобные ступеньки, и узкий проход, и торчащие ноги с верхних полок, прикоснуться к которым было бы весьма сомнительным удовольствием. Высокий рост и худощавое телосложение ничуть не упрощали эту задачу. Найдя своё место, я облегченно вздохнула, избавилась, наконец, от ценной, но от этого не менее громоздкой сумки и присела.
Вагон постепенно наполнялся соседями по несчастью, когда обнаружилось, что в ближайшем окружении несчастье предстояло мне одной, остальные чувствовали себя вполне комфортно. Напротив моего места вальяжно расположился цыганский барон с гигантской золотой печаткой на тощей руке. Верхняя полка досталась очень тучной цыганке с тоннами золота на всех возможных для его размещения местах.
Я с удивлением наблюдала, с каким трудом она взбирается на свой Эверест при абсолютном равнодушии мужчины-с-перстнем. Не испытывая особого желания, поддержала её за руку, иначе грозило падение всей этой массы на мои стройные ножки. Не знаю, есть ли такой диагноз «перелом коленей», но он, определенно, угрожал. Удивленно зыркнув, женщина улеглась на свою полку, мало вписываясь в её параметры.
- Эй, какая красивая девушка скучает! Рамир, иди сюда, тут такой цветок сидит! – практически выкрикнул мой сосед, призывно махнув кому-то рукой. Я только открыла рот, чтобы возмутиться, как подошел третий сокупейник, отчего захотелось спрятаться под полку и не вылезать оттуда до конца поездки.
Нет, и почему мои глаза сразу не определили в нем цыгана? Возможно, потому что он был совсем уж обычно одет, и, надо отдать должное, выглядел действительно симпатичным. И говорил без акцента. И вовсе не походил на этого цыганского златозубого Дракулу… Обаятельная улыбка Рамира медленно и печально сползла вниз, тем не менее, он взял себя в руки и снова её поднял. Я не стала скрывать свой скептицизм относительно его мимических упражнений.
- Что такое, Рамир? Ты её знаешь?
- Я пытался ей помочь донести сумку, но девушка показала характер.
- Девушка сама прекрасно справилась! – возразила я. В ответ раздался смех, причем далеко не двух людей. Да, видимо, многие развлеклись, глядя на мое восхождение. Что ж, зато со всеми сумками, без недостач!
- Значит красивая и гордая? – спросил перстень.
- Значит умная и осторожная, - парировала новый выпад.
- Тоже хорошо, - высказался мужчина, хотя его мнение по этому вопросу волновало меньше всего.
- Я барон Забар, а это мой табор. Все они подчиняются мне. Я только слово скажу, а он уже делает, – кивнул он в сторону Рамира.
- Рада за вас, - не удержалась я от ехидцы. Однако тот лишь удовлетворенно кивнул и еще больше развалился.
- Как тебя зовут? – спросил Забар.
- Светлана, - поколебавшись, я не узрела ничего криминального в вопросе и ответила честно.
- Светлая… хорошее имя. Хотя ты не очень-то и светлая, - кивнул он на мои русые волосы.
- Она внутри светлая, - неожиданно вмешалась в разговор женщина с верхней полки. – Посмотри ей в глаза.
Забар внимательно заглянул в мои синие и, надо сказать, весьма выразительные очи, обрамлённые густыми ресницами и изящной линией черных бровей, и пожал плечами. Не знаю, увидел он там что-нибудь или нет, но мне стало неловко от взгляда соседки, хотя от кого, а от нее особой угрозы не ожидалось.
- Ты отправилась в долгий путь, такой долгий, что даже я не вижу так далеко, - дурным голосом начала цыганка, - тебе предстоит много пережить, нужно немало терпения и ещё больше храбрости. Не бойся необычного, оно не причинит тебе вреда, бойся известного – косности, жадности, трусости. Твой свет поможет тебе и твоему спутнику. Вместе вы сила: сила не сложенная, сила помноженная! – торжественно закончила она и, как ни в чем не бывало, развернула конфетку.
Я не знала что ответить, чтобы никого не обидеть, поэтому для разнообразия промолчала. Не сказать, что это легко далось, особенно про очевидность долгого пути, учитывая место встречи. Про остальное комментарии отсутствовали, даже у моих тараканов. Воцарившуюся напряженную тишину так и не нарушило обычное цыганское требование «позолотить ручку». Возможно, моя помощь оказалась достаточной платой за предсказание, или же просто, в отличие от уличных сестер по цеху, данная разновидность цыганки считала вымогательство мзды за «услуги» ниже своего достоинства. В общем, обошлось без продолжения, что меня несказанно порадовало.
То ли впечатлённые тирадой женщины, то ли просто утратив интерес, мужчины начали обсуждать что-то на своём языке и, наконец-то, отстали от меня, чем я незамедлительно воспользовалась и тоже зашуршала «Алёнкой».
Весь оставшийся путь ко мне особо не лезли, но всё равно было неприятно наблюдать, как молодые парни нагло заговаривали с одинокими девушками или щёлкали раскладными ножами возле парочек, прозрачно намекая на готовность заменить кавалера. К счастью, последних границ они не переходили. Как ужасно орал на свою жену Забар, хотя она, судя по всему, относилась к этому, как к досадной мошкаре, которая полетает, пожужжит, но к осени всё равно сдохнет. Единственный, кто меня приятно удивил, так это Рамир: он принёс пару раз чаю, восхитился очаровательным, слегка курносым органом обоняния и ничего более.
Приехав в Омск, парень всё-таки помог донести пресловутую сумку до остановки. В ожидании автобуса мы с интересом разглядывали старое здание вокзала, явно требовавшего капитального ремонта, но неуловимо обаятельного. То ли причудливые арки окон, то ли нежно-бирюзовый цвет, оттенённый белыми фрагментами, создавали ощущение пряничного домика. Впрочем, запах не давал обмануться: до хлебобулочных ему было ой как далеко. Прощаясь, он достал из кармана видавший виды мешочек.
- Роза просила передать тебе.
- Роза? Какая Роза?
- Чёваханя. Ведунья. Ты ей понравилась, держи.
- Спасибо, - удивилась я и протянула руку. Вспоминая эксцентричное, слегка недовольное выражение лица Розы, стало интересно: что происходит, когда ей что-то не нравится. Преодолевая любопытство сразу развернуть подарок, я положила свёрток в карман и улыбнулась.
- Скажи честно, что ты собирался делать с моей сумкой на вокзале в Челябинске?
- Позаимствовать, - лукаво подмигнул Рамир, развернулся и побежал обратно - время стоянки истекало.
- Так я и знал! – довольно высказался второй таракан. – А вы говорили скептик. Реалист! Слушай меня, детка, и ты не пропадёшь.
Мне даже стало немного стыдно за свои нелестные мысли о Джо. Я всегда считала, что он преувеличивает опасность и сеет излишнюю панику в и без того бестолковой голове. Как выяснилось, зря. Зато я имела полное право нелестно думать о градостроителях Омска: вот, скажите, по каким причинам автовокзал находится совершенно на противоположном конце города от железнодорожного? Словами не передать как долго и нудно преодолевать этот путь на общественном транспорте! Да, архитектура интересная, отличается от моего родного Челябинска, и главное отличие в том, что у нас вокзалы находятся в сотне метров друг от друга, но почему не здесь?!
Единственный плюс был в том, что одиночное место перед кабиной водителя оказалось свободным, предоставляя возможность рассмотреть неожиданный дар таинственной Розы без лишних свидетелей. Это оказался кулон из бирюзы на кожаном шнурке. Сказать, что камень очень красив, слишком слабо для такого редкого образчика. Он был того поразительного цвета, который напоминает листья молодой дикой мяты после дождя, когда солнце пронизывает капли небесной воды и раскрывает удивительные краски ароматной травы. Сочетание свежести и пряности в этом виде мяты всегда поражало меня. Оно не походило ни на острый запах перечной, ни на лимонный оттенок мелиссы. Был в нём томящий дух разнотравных полей и свежий бриз дерзкой ноты, которая так отличает мяту от других запахов. Серебристые прожилки и крапинки испещряли поверхность камня, говоря о его природном происхождении и малой степени обработки.
- Недешёвый подарок, - задумчиво пробормотала я, - странно всё это.
Слава небесам, пригородную маршрутку пришлось ждать совсем недолго и я снова в пути и даже без цыган... Что ж, мир располагает множеством альтернатив: шофёр был молчалив и вонюч, ритуал задымления происходил каждые двадцать минут.
- Мужчина, вы не могли бы не курить, здесь же дети! – спустя несколько повторов никотиновой ароматизации салона раздраженно обратилась молодая женщина.
- Я тоже здесь, - буркнул водитель, но сигарету выбросил. В качестве компенсации за провал химической атаки он повысил звук в колонках.
- Молодой человек, сделайте потише, - дребезжащим голосом заговорила престарелая соседка.
- Да ладно тебе, наконец-то хоть слова стало понятно, - жизнерадостно ответил дед, судя по всему, любящий муж, - ты лучше звук в слуховом аппарате убавь.
- Малолетка, малолетка, малолеточка, - хрипло завлекал шансонье неокрепший разум в свои коварные сети.
К сожалению, даже вполне себе окрепший мозг начинал дымить не хуже водителя: шансон на протяжении четырёх часов мало кто выдерживает без последствий для психики.
Спасённый от загрязнения лёгких ребенок дрыгал ногами и канючил конфеты, но героическая мать упорствовала за здоровый образ жизни и после второй отказывала. Тогда он решил отомстить и поведал всем о её коварстве, заставлявшем мыть руки, ноги и горшок. Особенно мальца возмущало последнее. В конце концов, сон сморил маленького непоседу, и стало совсем тоскливо. Лагеря, купола и прочий флёр делали своё мрачное дело, сводя на нет попытки послушать плеер высоким уровнем шума.
Слегка покачиваясь от долгого заточения на Калыме, мы вышли в Муромцево, дабы вкусить свежий воздух воли. Мой же конец был не так близок, оставалось каких-то полтора часа езды по косогорам до конечного пункта назначения. Да, путь действительно очень долгий, как там Роза говорила! К тому же для финального рывка пришлось искать попутчиков, так как одной платить за такси недешёвое удовольствие. Недалеко от киоска со стандартным ассортиментом химикатов «убить себя дорого и не очень» стояло несколько ребят, отдалённо напоминавших хиппи. Приглядевшись, я увидела, как искусно сочетали они современную одежду с этническими элементами, и догадалась, что эти со мной. Видимо, небеса стали наконец-то благоволить!
2. Переход.
Благоволить небеса решили не во всем: что касается финансовой части, на ней они сделали перерыв. Заплатив полагающуюся мзду за вход, жильё и питание, я поспешила в душ. Какое это было наслаждение после суток непрерывного загрязнения! Почти тёплая вода обволакивала тело, смывая хлопья шампуня и дорожный запах. Было бы совсем неплохо, будь она выше хотя бы на пару градусов, но привередничать не хотелось. Ещё более приятным оказалось ощущение чистого костюма, ради которого я смогла устоять перед чарами Рамира. Кулон Розы совершенно не подходил к этой одежде, и я с сожалением убрала его в тканую сумку с длинной широкой ручкой, перекидывавшейся через плечо, которая отлично гармонировала с костюмом и всегда его сопровождала. Вооружившись фотоаппаратом, весьма похудевшим кошельком и приподнятым настроением, я отправилась исследовать.
Окунёво встретило гостей чистейшим воздухом, потрясающей природой и разношёрстными людьми. Это была мешанина ярких псевдоэтнических костюмов совершенно различных мировых культур. Пестрело так, будто попал в международный аэропорт Мадраса. Бородатые мужчины и лохматые женщины, а иногда и наоборот, сновали туда-сюда, шелестя рубахами и юбками. Мой вид казался чересчур опрятным и возмутительно причёсанным.
Неспешно прогуливаясь, я набрела на гончара, от изделий которого было невозможно отвести взгляд: потрясающе красивая тёмно-коричневая посуда с аутентичным декором захватывала дух. Никаких излишних завитушек и пошлых цветочков, изделия не казались хрупкими и ненадежными, нет, это было истинно мужское, можно даже сказать брутальное искусство во всей своей красе. Истекая слюной от такого великолепия, я не сразу заметила, что присутствовали еще и музыкальные инструменты, особенно поражал барабан! Гончар любезно продемонстрировал искусную игру на каждом из них. Я стояла, как вкопанная и обмирала от глубокого, сочного звука, абсолютной гармонии мелодии. Его мастерство ни на секунду не вызывало сомнений. Мозг отключился окончательно, и я отдала практически последние деньги за один из прекрасных инструментов. Обратный билет и средства на проезд лежали отдельно, заныканные заранее, что свидетельствовало о хорошо развитом инстинкте небезызвестного Плюшкина. Еще около получаса Андрей, так звали мастера, пытался обучить меня искусству игры. Бой шёл с переменным успехом, но в итоге азы были освоены и, прижимая к сердцу окарину 4 (Окарина - древний духовой музыкальный инструмент, глиняная свистковая флейта. Представляет собой небольшую камеру в форме яйца с отверстиями для пальцев в количестве от четырёх до тринадцати), я занялась поисками менее людного места для тренировки. Оставшиеся достопримечательности можно и завтра досмотреть, а вспыхнувшее вдохновение может вернуться нескоро. Вероятнее всего, к его повторному пришествию тот минимальный навык, что я получила от мастера, покинет оперативную память, не сохранившись в основной.
Хаотичное плутание вывело на берег реки Тара. Заходящее солнце вызолотило и без того жёлтую воду в густой, тягучий цвет гречишного меда: тёмного, обволакивающего язык и доставляющего изысканное удовольствие небольшой горчинкой послевкусия. Крутой песчаный спуск уходил в воду и не вызывал особого желания им воспользоваться. Присев на краю, я начала неспешное захватывающее исследование тональных возможностей моего нового сокровища, я бы даже сказала «прелести».
На следующее утро начался праздник. Приехало множество музыкантов, певцов, ремесленников и простых тунеядцев вроде меня. Со всех сторон что-то пиликало, бренчало, стучало и подвывало. Тонкий девичий голос мило интонировал страстной гитаре, барабанная партия соседней группы заводила бойким ритмом, вторя ирландскому мотиву скрипки, но всё это мало соответствовало понятию «исконные русские традиции», которые были обещаны. Что ж, подождем, что будет дальше. На одном воистину незабываемом соло с гуслями странного строя, когда дрожащий голос, помимо хромоты на все семь нот, окончательно ушел в другую тональность, мои уши объявили срочный перерыв и предложили удалиться.
Проходя мимо людей, яростно что-то обсуждавших, слух уловил весьма занимательный разговор:
- Богиня Лада завещала женщинам хранить очаг и рожать детей, а не тягаться с мужчинами в том, в чём им никогда не сравниться! – ораторствовал коренастый мужичок, начинающий седеть всеми своими обильно произраставшими волосами.
На этой фразе я замедлила ход, ожидая ответной реакции.
- Ты бесконечно прав, учитель, - подобострастно кивало несколько женщин, - порядок превращается в хаос, когда нарушают равновесие.
Хм, с последним я, пожалуй, соглашусь, хотя смотря какой порядок…
- Все должны знать свое место, а не идти против природы в угоду наживе и тщеславию, - продолжал разливаться бородатый соловей, - как свинья не может летать, так и бабам не дано постичь мужское!
На этом месте я поняла, что, наверное, слишком практичная для таких дискуссий, даже несмотря на наличие трёх тараканов в голове. Иногда ощущалось присутствие четвёртого, но доказательств пока не представилось.
Отыскав Андрея, я похвасталась своими достижениями. Тот одобрительно качал головой и ухмылялся в бороду, параллельно создавая очередной шедевр на гончарном круге. Сегодня он проводил мастер-класс по керамике, лихо управляясь с тяжёлым механизмом. Под его умелыми руками выходили изящные и в то же время крепкие заготовки. Казалось, что он почти ничего не делал, просто поглаживал вращающийся кусок глины, периодически смачивая его водой. А бесформенный комок сам собой изгибался и становился сосудом… Что ж, кажущаяся простота процесса быстро закончилась, когда за дело взялась я! Какой там горшок, даже тарелка вышла кривая, точнее очень упитанное блюдце. К моему тайному злорадству, хохотавший над женской неумелостью ожидавший своей очереди парень мало чем отличился, когда сам принялся за дело. Выковыривая глину из-под ногтей, я искренне радовалась, что прихватила крем для рук – кожу начало ощутимо стягивать.
И вдруг совершенно случайно взгляд поймал Розу! Она стояла в стороне и сердито смотрела на меня, затем показала на шею и погрозила пальцем. Я шагнула в её сторону, но та отвернулась и растворилась в тени деревьев, оставив озадаченно шуршать кустиками в поисках беглянки, впрочем, без особого успеха. Цыганка напомнила про кулон, который оказался чрезвычайно тёплым, а повесив его на шею, я временно отключилась от окружающей действительности, настолько мощно и внезапно меня охватило умиротворение. Следом пришёл зверский голод. Жалкий огрызок оставшегося от завтрака яблока сиротливо лежал в урне, не прошло и пары минут. Кое-как дождавшись обеда, я смела всё, что приготовили «искусные» поварихи за считанные минуты. В иной ситуации, возможно, я бы попривиредничала, но сейчас было всё равно. Андрей, к которому я набилась в компаньоны по столу, посмеялся и отжалел от своей пайки ещё одну булочку. Желудок благодарно встретил её, отозвавшись довольным урчанием. Удивление собственной прожорливости отступило под натиском необычных ощущений: по телу разлился жар, кончики пальцев стало покалывать, а голова закружилась и решила снова отдохнуть (как будто она напрягалась за последние несколько дней). Захотелось прилечь под деревце, свернуться калачиком и отключиться.
Проснулась я глубоким вечером, увидев поднимающуюся луну и первые звезды козерога. Опустившись ниже, к грешной земле, глаза встретили изучающий взгляд травяной лягушки.
- Даже не думай, целовать я тебя не собираюсь, - честно уведомила я земноводное.
- Квак, - не особо опечалился собеседник, развернулся и ускакал восвояси.
В отличие от языка, тело было не столь подвижно и отказывалось работать без предварительного разогрева. Рука мало того, что затекла, так ещё и приобрела зеленоватый татуаж, остальное тоже не горело желанием менять направление положения. Спасибо глазам, увидевшим занимательное зрелище, и любопытству, возжелавшему в нём поучаствовать.
Основным местом действия был холм Омкар, на котором разожгли гигантский костер и начали водить хоровод. Поспешно поднявшись, я затрясла ничего не чувствующей рукой, та без боя не сдавалась, но стала потихоньку отходить. Ноги, к счастью, слушались без осложнений. Улыбчивая женщина разомкнула руки и приняла опоздавшую в общий круг.
Слившись с общим ритмом, завороженная пылающим огнем, я почувствовала, как неизвестная доселе сила охватывает тело, закручивая в водоворот мощного эмоционального вихря. Это было единение со всеми и с чем-то большим. Пламя бушевало в центре круга и моём сердце, оно рвалось наружу и подталкивало на совершеннейшее безрассудство. С ужасом в глазах и замиранием в сердце я смотрела на прыгающих через огонь людей. Костёр, пусть и прогорел по большей части, оставался велик. Желудок сворачивался и требовал действия, ноги же приросли к земле и отказывались участвовать в этом безумии. Пока я тихо трусила, народ бесшабашно преодолевал пламя: никто не горел, всё было в рамках человеческих возможностей да и костер ещё немного подгорел… в общем, я рискнула.
Кажется, там надо было три раза прыгнуть… Босиком… Без нижнего белья… Ну на последнее я не решилась, а вот обувь сняла для большей правдивости. Что ж, воистину, нет предела моему идиотизму. Не знаю как другие, но я, не мудрствуя лукаво, подпалила себе пятку. Причём это было так больно, что охвативший коловорот жара прошёл мимо сознания, и единственная мысль билась в голове: противоожёговая мазь!
Пробежав по инерции несколько метров, я схватилась за ногу и застонала. Смотреть на ожог было страшно, но, как оказалось, безрезультатно из-за недостатка света. Ощущения ужасали, в какой-то момент возникло желание просто отрезать источник боли, лишь бы не жгло. Ко мне подбежала девушка с глиняным горшочком и смазала пострадавшую пятку. Мазь резко пахла мятой и приятно холодила кожу, хотя боль продолжала пульсировать. Лишь спустя несколько минут она утихла, затаившись в глубине и периодически напоминая о себе легким жжением.
По негласному коллегиальному решению мы с тараканами постановили закончить на сегодня с огненными забавами и пошли искать обувь. Как назло, туфли всё не находились, долго хромать тоже не хотелось, поэтому пришлось пока просто смотреть на действо. Это было действительно красиво, дико и завораживающе: люди громко хохотали, превозмогали гравитацию, не то, что некоторые, и вообще веселились от души. Сначала я никак не могла понять, что не так, но постепенно, приглядываясь к толпе, до сознания стало доходить очевидное, спина медленно покрылась холодным потом. Не было пёстрой, безвкусной мешанины, были древние, правильные одежды из домотканины, с браным ткачеством по подолам, рукавам и горловинам. Не было пожарной машины, дежурившей в стороне, не было кареты скорой помощи… Ни фотоаппаратов, ни видеокамер, ни маленькой часовни, ни квадратной ямы для индийских ритуалов. Ничего. Только люди и огонь.
3. Прикосновение.
Тупо уставившись на свою горелую конечность, я с трудом переваривала увиденное, как вдруг грянула песня: древняя, проголосная, обрядовая, без единой фальши, мощной звуковой волной пробивающая пространство до самых небес. Не осталось никаких сомнений, что я явно не в той компании, что находилась полчаса назад. Не отдавая отчета, мой голос присоединился к ней, вплетая свою партию в общую гармонию. Я слышала её впервые, но это не стало помехой: текст изобиловал повторами, впрочем, как и любое другое произведение от народа, а довольно прямолинейная мелодика позволила с ходу её подхватить, а позже подстроить небольшую вариацию. Сердце распустилось в гигантский цветок, в груди стало тесно. Звук шел из самого нутра, прорываясь волной сквозь хрупкий каркас тела, смывая границы между личностью и окружающим пространством. Вместе с ним мощным потоком шла энергия, уходя ввысь и опустошая меня. Казалось, что в следующий миг в глазах окончательно потемнеет, и я свалюсь без сознания. Однако, совершенно другая энергия, сила земли, травы под босыми ногами, дерзкого вольного ветра в волосах, стала заполнять образовавшуюся пустоту. Она дарила неописуемое ощущение опоры и причастности к чему-то великому и вечному. И в то же время, это была бесшабашная сила, бурлившая горным водопадом, пылавшая жарким пламенем, грозившая унести меня подобно ураганному ветру.
Ночь подходила к концу, звезды начинали таять, а я всё смотрела на угасающий огонек костра и абсолютно не представляла что делать. Снова подошла сердобольная девушка и повторно смазала ожог. С ней был белобрысый парень, удивлённо поглядывавший на моё лицо.
- Кто ты? – спросил он. – Ты не наша.
- Она Ярилинка – строго сказала девушка. Так бывает. Огонь принес её к нам.
- Ты веришь в это? – усмехнулся парень. – Это же всё бабушкины сказки.
- Моя мать ведунья. Я знаю это. Пойдем со мной, - это было сказано уже мне, - я познакомлю вас.
- Ничего не имею против. И… спасибо тебе!
- Не за что.
Она подала руку, помогая встать, и мы неспешно пошли в сторону деревни. Я ковыляла, как могла, пока еще одна девушка не подхватила меня с другой стороны.
- Да, парни тут далеки от джентльменов, - раздалось в голове.
- И тебе привет, Джо! – мысленно ответила я своему таракану-пессимисту. – Занятная переделка, как тебе?
- Не стоит расстраиваться раньше времени, Ветка, - произнес оптимист Гарри, - Всё совсем неплохо, с учетом того, что кто-то, возможно, скоро нам хоть что-нибудь объяснит.
- Не факт! – тут же вставил Джо свои пять копеек.
- Кхм, думаю, вместо того, чтобы отвлекаться на бессмысленные пока предположения, стоит под ноги смотреть: вон камень лежит. Думаю, будет небольшим удовольствием запнуться за него единственной здоровой ногой.
- Бро, ты как всегда спасаешь меня!
До деревни оказалось не так уж далеко, особенно приятным бонусом было то, что моя спасительница жила на окраине. Крепкий бревенчатый пятистенок с резными украшениями и белоснежными занавесками уютно пах травами. Войдя в дом, я со стоном удовольствия опустилась на скамью и потянулась за бутылочкой с водой, лежавшей в сумке. Маришка, так звали новую знакомую, удивленно уставилась на прозрачный пластик.
- Э-э, это просто бутылка с водой, - пояснила я. Получив в ответ кивок, я стала пить. Видимо, зрелище выглядело не совсем прилично в рамках местной культурной среды, и мне была принесена кружка.
- Мама скоро придет, - несколько смущённо сообщила Марина.
- Буду рада с ней познакомиться. А перекусить у тебя есть что-нибудь? – скромность скромностью, но есть хотелось зверски.
- Да, конечно, каша должна быть в печи.
Доброта и готовность придти на помощь абсолютно незнакомой девице приятно удивляли. Даже с тем малопривлекательным субъектом альбиносного вида она вела себя приветливо. Да, бывают же люди на свете, не то, что я…
В процессе жадного поедания пшёнки с молоком нас и застали. Красивая и статная женщина с удивлением обнаружила на своей кухне нежданного нахлебника. Слегка рыжеватые волосы вились у висков, переходя в такую косу, о которой можно было только мечтать. У меня тоже были длинные волосы, отливающие золотистым под лучами солнца, но они не шли ни в какое сравнение с тем объемом, который колосился у Пелагеи. Глаза цвета полыни смотрелись странно на загорелом лице. Тот же серебристо-зеленый передался и дочери, но выглядел более утонченно на фоне молочной кожи и белокурых прядей. Вопросительно взглянув на дочь, она продолжила пристально рассматривать мою одежду.
- Мама, это Ярилинка, помнишь, ты мне рассказывала про них. Она пришла из большого огня, сильно обожглась.
- Как и всегда. Это часть ритуала, жертва огню.
- То есть, если бы я не пострадала, то ничего бы не произошло? – не выдержала я.
- Скорее всего. Хотя в твоем случае трудно сказать, да и выглядишь подозрительно хорошо. Ты сама дошла?
- Мне помогли девчонки.
- Странно. И, судя по твоей ауре, ты еще и обновилась. Хотя по идее должна лежать, причем не меньше трех дней. Да, и что это за одежда на тебе, у сестры взяла?
- Простите, я не успеваю за вами, - притормозила я, - что значит обновилась и причем здесь сестра? Я сама её соткала, долго и мучительно. И у меня только брат, и тот младший.
- Судя по яркому цвету ментального тела, ты участвовала в обряде, так?
- Ну, я там подпела немного…
- Очевидно, довольно успешно. А одежда на тебе замужней молодой женщины, хотя, раз ты совершила переход огня, мужчина тебе неведом. Макошь 5 (Макошь - в славянской мифологии богиня плодородия и судьбы (кош, кошт - судьба, слог "ма" может сокращенно обозначать слово "мать"), старшая из богинь прях судьбы, а также покровительница женских рукоделий - на Земле; попечительствует женскому плодородию и урожайности, хозяйственности и достатку в доме), что сидит на твоих поликах 6 (Полики - детали кроя, соединяющие полочку и спинку рубахи по линии плеч) надевают только после свадьбы.
«Вот те раз, кто ж знал, что тут всё так строго»?
- Я была не в курсе. И что, мне теперь его и носить нельзя? – да уж, великий труд, ничего не скажешь.
- Почему, потом поносишь, после замужества. Работа хорошая.
- Судя по всему, в ближайшее время мне это вряд ли грозит.
- Пусть лежит, всё равно это обрядовая одежда, что носят только по большим праздникам, - недоумённо пожала плечами женщина, - годом раньше годом позже... Не беспокойся, мы тебе что-нибудь подберём. Меня больше интересует, почему ты так хорошо себя чувствуешь?
- Не имею ни малейшего понятия. Я и про переход ничего не знала, просто прыгнула через костер и обожгла ногу.
- Ты хочешь сказать, что случайно прошла сквозь Грань? Без посторонней помощи? Далеко не каждый маг может это сделать, тем более в твои года. Сложность в том, что к тому времени, как волшебник достигает нужной для перехода силой от невинности давно ничего не остаётся. Поэтому чаще всего это командная работа, сложная, рискованная и очень редкая. Сколько тебе?
- Двадцать один.
- Сколько? И ты ещё не замужем и девственница?
- Ну, там, откуда я родом, замуж рано особо не торопятся. Тем более, я только что окончила институт, заниматься этим вопросом было некогда, студенты не в счёт – выбирать не из кого. А насчёт интимной жизни – тут всё очень просто и немного печально: те, кто нравился, не обращали на меня внимания, а кто обращал, уже не нравился мне, - с грустью призналась я.
- Так просто? А замуж разве не надо для начала выйти? – шокировано спросила Марина.
- У нас не обязательно.
- Бардак какой-то. Хорошо, что ты теперь здесь, - строго сказала ведьма и грозно посмотрела на свою дочь. - Коли не говорить, сколько тебе лет, за семнадцатилетнюю сойдешь. Если честно, я тебе больше и не дала бы.
- Спасибо, конечно, но, может, лучше обратно? Что я здесь делать буду? Я же ничего не умею, только ткать немного.
- Научим, - с улыбкой ответила Пелагея, - Всё равно раньше следующего Солнцестояния ничего не получится. Будете с Маришкой травки собирать, от прополки тоже не откажусь. И, кстати, тебе очень повезло с переходом, ты сильно рискуешь в новой встрече с огнем, может не хватить сил. Я вообще пока не понимаю, как ты так легко прошла. Главное, никому об этом ни слова, для всех ты – моя племянница.
- Маам, - виновато протянула Марина, - Фока знает… я ему нечаянно сболтнула.
- Ну почему именно ему-то? - поморщилась Пелагея, - Вот уж у кого язык грязнее чернозёма.
Обсуждая детали легенды о псевдородстве, мы стали перебирать травы, которые собрала моя новая тётя этой ночью. Попутно она объясняла их назначение и практическое использование. В ответ я показала мёртвые мобильник и фотоаппарат. Поскольку те не работали, впечатления особого не произвели, разве что описание функций: Пелагея азартно выспрашивала принципы работы, грозясь слить информацию некоему Радиславу. Но больше всего гостеприимных травниц заинтересовал паспорт. Кириллицу они не поняли, ибо с Византией здесь не завязалось, зато фотография слегка приплюснутой от неудачно выставленного света физиономией (а у кого, скажите, по-другому?) явила наглядное подтверждение моих слов относительно технического прогресса. Добравшись в процессе разговора до основ электричества, я долго и упорно пыталась их вспомнить, а потом понятным языком описать принципы его действия и способы производства. На что Пелагея затейливо выругалась и зажгла светлячок лёгким щелчком тонких пальцев.
- Надо же, как всё-таки голь на выдумки хитра, - качала она головой, - добывать энергию таким извращённым способом!
- Красиво жить не запретишь, - отшутилась я, решив не упоминать «красоты» Чернобыля.
- А вообще, перспективненько, - в задумчивости та сунула в рот веточку чабреца, - но муторно. Ладно, ещё вот эту связку обработаем и спать!
К слову сказать, кое-что о травах я уже знала от своей мамы и одной знахарки, с которой познакомилась в экспедиции и провела пару дней. Посчитав это хорошим началом, Пелагея стала гонять нас нещадно в лес, натаскивая в травоведении. Маринка практически всё уже знала и именно она стала постоянной спутницей. Мы сильно сдружились, так что теперь никто уже не сомневался в нашем мнимом родстве. Фоке мы с умным видом скормили версию нового вида транспортировки начинающих ведьм ярилинского производства. Он поверил, или сделал вид, угрюмо косится, по крайней мере, не перестал.
Несмотря на некоторый опыт в травологии, многое приходилось учить и переосмысливать. Во-первых, львиная доля трав оказалась неизвестной, либо по-иному именовавшейся. Я, конечно, не биолог по образованию, но летние каникулы всегда проводила в деревне у бабушки, а уж лесов-полей прошла и шагом и внаклон немеряно. С мамой мы собирали травы от простуды, желудка, кожных заболеваний братика и просто для красоты – волосы в бане ополаскивать. Удивительное дело русый волос: помочишь его в отваре ромашки – золотится, корень репья заваришь – пепельный оттенок возьмёт, луковой шелухи добавишь – красный огонёк играет. Здесь же росли такие цветы, коих я прежде не видывала, а уж аромат от них шёл – голова кружилась.
Во-вторых, применение даже знакомых трав несколько отличалось в силу их магических свойств, а порой и специфических особенностей местной фауны. Конечно, та же мята или ромашка точно также входили в состав противопростудного эликсира, но ко всему прочему первая являлась отличным средством от вредного характера амбарника.
О холодильниках здесь и речи не идёт, но нет предела людской смекалке: селяне успешно хранят крупно порезанные куски туши какого-либо скота в амбаре, подвешивая на крюки около ларей с зерном и накрывая льняными тряпками от пыли, естественно, в холодное время года. По мере надобности заносят мясо в дом и, обжигая холодом руки, строгают подтаявший слой. Порядочный амбарник добросовестно охраняет имущество и гоняет крыс, особо же ушлые повадились приторговывать хозяйскими запасами на сторону, в основном таким же бесям, только мясоедным. От них-то и помогают веточки мяты, а особо липовый цвет, желательно подушистее, им этот запах аж глотку жгёт. Да только у порядочных хозяев, регулярно подкармливающих помощников по хозяйству, редко возникают такие проблемы, а непорядочные так и норовят сэкономить, в том числе на знахарских услугах… так что в основном, всё находится в естественном равновесии. В том числе магическом, в конце концов, должен же быть хоть какой-то бонус от столь вредной профессии: у Пелагеи в амбаре низкая температура держалась круглый год.
- Вот смотри, Светланка, это плакун-трава, - указала мне Марина на симпатичное растение с мелкими розово-сиреневыми цветками, небольшими гроздьями крепившимися на коричневатом стебле.
- Да ты что, а у нас это просто дербенник, - ухмыльнулась я, чуть не оступившись в воду.
- Свежие измельченные листья прикладывают к ранам и порезам, - ещё более нравоучительным тоном продолжил начинающий педагог.
- О, полезная травка, - отбросила я шутливость, - надо запастись.
- А ещё в местах её произрастания не водится нечисть.
- Лучше бы показала, где водится, а то я пока даже вашего домового не видела, - трёп трёпом, но руки проворно собирали необходимый материал.
- Он у нас товарищ недоверчивый, пока пару десятков лет здесь не поживёшь, не покажется, - напарница аккуратно уложила добычу в мешочек.
- Вот это сроки, - ухмыльнулась я, - до них ещё дожить надо…
Дни летели, как ветер, я, как могла, помогала по дому и хозяйству и даже научилась носить коромысло без пролива воды. Помимо холодильного амбара Пелагея пользовалась ещё парой магических бонусов – ночное освещение и скважина в огороде. К сожалению, вода в ней годилась лишь на технические нужды, за питьевой приходилось ходить к общинному колодцу. Деревня Толбак мало чем напоминала родное село моей мамы, разве что запах стоял тот же: дым из печных труб, так и манивший сходить в баньку, запах полыни, обильно произраставшей у канавы в проулке и неизменный навоз, впрочем, вовремя убиравшийся для строительных, сельскохозяйственных и прочих нужд, поэтому не особо досаждавший. Дома же состояли из куда более мощных брёвен, нежели знакомые с детства избы, кирпичных не было ни одного. Заборы сплошь деревянные, некрашеные, но чем-то пропитанные от непогоды, с небольшой двускатной крышей над воротами, украшенной искусной резьбой. Только завалинки со старушками и семечками ничуть не отличались: сплетни, бесконечное щёлкание полезного белкового продукта и укорение бессовестной молодёжи. Казалось бы, зубов по пальцам пересчитать, но семечки – это святое!
Попытки идентификации своего местонахождения я начала с летоисчисления.
- Какой такой 25 996-й год? – в ужасе воскликнула я на невозмутимый ответ Марины.
- От начала Нового Цикла.
- ??? – слова отсутствовали, но интернациональный язык мимики и жестов выразили вопрос лучше любого из них.
- В мире появились люди, способные чувствовать и управлять Магией, - терпеливый голос девушки не выдержал и сорвался в усмешку.
Любой бы рассмеялся, глядя на мою вытянувшуюся физиономию.
- М-да, исчерпывающая информация, ничего не скажешь.
Что касается местности, то города Омска поблизости не наблюдалось, впрочем, как и других немногих известных мне названий, виденных из окна маршрутки. Тем не менее, это определённо был какой-то вариант Евразии: времена года соответствовали моей родной климатической зоне, ландшафт практически не отличался от того, откуда я прибыла. А вот централизованного государства как такового не существовало. Были сильные княжества, охватывавшие довольно обширные территории. В их состав, как правило, входило несколько городов, масса деревень и столица. В случае острой необходимости они объединяли усилия и громили иноземных агрессоров, в мирное же время прекрасно обходясь добрососедскими отношениями. Языкового барьера не стояло (братья славяне, ага), боги были одни и те же, даже единая сеть приграничных башен имелась. Заправлял всем этим Совет, имея в своём составе по два представителя от каждого княжества: мага и полководца. Как ни странно, но местный суверенитет незатейливо назывался Себирь, что не могло не радовать. Впрочем, не только это совпадение, но и уклад жизни в целом говорил о родственности окружающего пространства.
К концу августа, серпеня по-местному, когда, по идее, жара должна уже идти на спад, она решила додать парку напоследок. В доме стало совершенно невыносимо спать, особенно после печения хлебов, и мы с Маришкой решили перебраться на сеновал. Тем более всё равно по ночам иногда приходилось ходить за какой-нибудь травкой: Пелагея строго соблюдала все условия сбора материала для его максимальной эффективности. Девушка с удовольствием осваивала педагогическую деятельность и с травоведения перешла к зельеварению. Ничего особенного, в основном целебные мази и настои. Мне это было безумно интересно, и в какой-то момент я поймала себя на мысли, что с большим удовольствием перевезла бы сюда маму, чем снова возвращаться в пыльный грязный город. Хотя в целом всё пока воспринималось, как приключение на летних каникулах, эдакий загул в Нарнию.
К тому же у моей названной сестренки оказался высокий и чистый голос, слух тоже был в наличии, так что сеновал давно стал площадкой ежевечерних репетиций. Наши голоса прекрасно интонировали и дополняли друг друга: мой грудной альт 7 (Альт - (от лат. altus — высокий) — низкий голос у женщин и мальчиков. Он считается вторым из четырёх главных родов человеческого голоса: сопрано, альт, тенор и бас) был богатой основой для полета звенящего сопрано 8 (Сопрано - (итал. soprano от sopra — над, сверх) — высокий женский певческий голос. Рабочий диапазон: фа первой октавы — ля второй октавы) Марины. В такие моменты мы чувствовали себя единым целым. Голова кружилась, а душа воспаряла вверх, приветливо махая звездным птицам 9 (Созвездия орла и лебеди хорошо видны в это время года в северном полушарии планеты). Всей своей сущностью я растворялась в новой жизни, пребывая в полном восторге от того, что судьба дала шанс прикоснуться к простой, естественной жизни без излишней суеты и стрессов, заглянуть в кладовую знахарки и даже немного научиться уму-разуму. Будет потом о чём рассказать маме с Ольгой!
4. Новое знакомство.
В одну особо жаркую ночь жутко захотелось искупаться. Даже воздух казался густым от удушливой влажности, пока мы в компании пары друзей спускались к реке.
- Надо же, Перунов день 10 (Перунов день – последний день, когда разрешалось купаться в водоёмах (не считая моржей)) давно прошел, а вода всё ещё теплая! – восторгалась конопатая Лушка, давняя приятельница Марины.
- И не говори, скоро жатва, а жара, как на Ярилу 11 (Ярилин день – древний праздник, маркировавший день летнего солнцестояния), - добавила Машка, полненькая, но очень подвижная девушка, до сих пор удивлявшая меня, как при табуреточной комплекции можно иметь такую гибкость и столько двигаться.
Плескаясь и ныряя, как бешеные касатки, мы наслаждались потоками воды, приносящими блаженное чувство прохлады и свежести. О купальниках, к сожалению, речи не шло, пришлось довольствоваться длиннополой рубахой, которая раздражающе липла к ногам, превращая процесс выхода из воды в настоящее испытание, не говоря уже про переодевание. Разводить костер совершенно не хотелось, сушить волосы тем более, так как это лишило бы источника прохлады на суше. Погорланив от души, неугомонная молодежь, наконец, пошла спать на сеновал.
- Слушай, девчонки тут про Перуна да Ярилу говорили, - перед сном, как всегда, что-нибудь да вплывёт.
- Есть такие, - Марина смачно зевнула.
- То есть богов у вас много, - уточнила я.
- Куда ж без них.
- А они действительно существуют? Вы в них верите?
- Как тебе сказать, - осторожно начала сестрёнка, - трудно не верить тому, что ощущаешь каждой частичкой своей сущности. Вообще, у каждого свой главный бог. Мы, травники, почитаем Тару, обращаемся к ней в своих обрядах, но лично я её пока слабо чувствую. Мама говорит, что я войду в силу, когда закончу учёбу и пройду посвящение.
- Вот те раз, а я ведь крещёная, - задумчиво протянула чужемирка.
- Какая? – не поняла собеседница.
- У нас всё немного по-другому, - не было никакого желания вдаваться в подробности истории религии, тем более что она отдавала тем ещё душком. – Расскажи лучше ещё про ваш пантеон.
- У каждой специализации свой бог: у воздушников Стрибог, водники почитают Дану, огненная стихия подчиняется Сварогу. Их, конечно, гораздо больше, как и специализаций, но я просто зверски хочу спать, давай завтра.
Умоляющий взгляд разбудил сладко спящую совесть.
К утру вдруг резко похолодало и мы, стуча зубами, вернулись в избу, соизволив оторваться от подушки ближе к полудню. За ночь мои волосы успели высохнуть, приняв «восхитительно» растрепанный вид с клочками сена в качестве дизайнерского гербария. Стиснув зубы и костеря себя неприличными словами, я мужественно сражалась за приличный вид. Закончив, потянулась к Марине, пребывавшей в аналогичном состоянии, и почувствовала влагу на волосах, хотя мои давно просохли благодаря гигроскопичности сухой травы. У нее же грива была значительно гуще, которой, видимо, не хватило времени для полного высыхания. Что ж, значит, легче будет прочесать!
- Маришка, соня-засоня, вставай, давай, пока никто не увидел твою кикиморскую ипостась! – начала тормошить свою сестренку.
Мариша вяло вздрогнула и с трудом повернула голову. Щёки горели неестественным румянцем, а грудь тяжело дышала. Прикоснувшись ко лбу, я почувствовала сильный жар.
- Ну как так-то? Проклятая вода! – я рванула к Пелагее. Та давно уже встала и жарила блины.
- Тетя, там жар у Маринки! У нее голова не высохла, а ночью подморозило. Чёрт, хоть бы не менингит!
Обеспокоенная, та осмотрела дочь и коротко бросила:
- На второй полке третья банка.
Точно, мы только вчера варили противовоспалительное снадобье, которое в спешке чуть не выпало из кривых рук.
Следующие дни были полны волнения, тревоги и бесконечной варки целебных зелий. Пелагея подшучивала, что я так изведу все её запасы, хотя мы обе знали, что общими стараниями их хватит до следующего года, даже если вся деревня неожиданно сляжет от полного набора местных хворей. Тем не менее, чтобы хоть немного отвлечься от переживаний, я стала ходить в лес одна, благо, выучила его как свои пять пальцев. Травы уже отходили, но я всё равно их собирала, не на зелья, так козе…
В один из таких походов я случайно пересеклась с Фокой.
- Что ты здесь делаешь? – опередил меня белобрысый.
- Грибы ищу, а ты?
- Силки проверяю, - гордо сообщили тонкие суховатые губы.
- Много наловил? – съехидничала я, обратив внимание на его пустую торбу.
- Я только начал, - насупился парень.
- Ага, с середины леса, - вовремя остановиться – это не про меня, по крайней мере, не с ним.
- Что ж ты без «сестры»? – язвительно подчеркнул он последнее слово.
- Она болеет. Вот, груздянки захотела.
- Я тут недалеко полянку с ними видел, пошли, покажу.
Уверенный, что за ним последуют, Фока быстро зашагал вперед. Не испытывая никакого желания общаться с ним дальше, я скользнула вправо к ельнику в предвкушении одиночества и белых грибов. Деревья росли достаточно часто, чтобы вскоре скрыть место бегства. Оглянувшись пару раз и удостоверившись, что меня не засекли, я сосредоточилась на поиске, заметив вскоре целый хоровод крепких грибочков, один вид которых вызвал обильное слюноотделение. Предвкушая сковородку тушёных в сметане боровиков, я захрустела ветками, не обращая внимания на окрестности. Коричневые шляпки не хуже лешего заставили изрядно поплутать, заманивая всё глубже в чащу, пока взгляд не наткнулся на лужицу голубой краски. Рассеянно переступив, я подумала:
- Откуда она взялась? Слет художников – натуралистов? - и огляделась.
Примерно в десяти метрах от моих грибов лежало чешуйчатое существо стального цвета с серебристым отливом. Его бока тяжело вздымались, а в боку торчала огромная стрела с полосатым оперением. Из раны сочилась та самая «краска», перекрашивая траву в неположенный для неё цвет. Столбняк, скажу я вам, не самое приятное состояние организма. Единственное спасение – здравые советы от внутренних тараканов. К сожалению, от них исходил только истеричный визг, однако, он успешно привел в чувство, и я нерешительно начала протягивать руку. Странная реакция с моей стороны, но ничего вразумительного по этому поводу сказать не могу. Ящер (первое слово, что пришло на ум), до этого втихаря подглядывавший, удивленно посмотрел мне в глаза. Я увидела свой кулон, точнее два кулона с вертикальными трещинами зрачков. Невероятно, насколько точно совпадали эти два цвета, ввергая в полное замешательство. Я была готова смотреть на них целую вечность, разве что с перерывом на обед.
Из завороженного состояния вывел шорох шагов справа, откуда к нам присоединился Фока. Увидев моего соседа, он вытаращил глаза и дико заорал, хватаясь за нож. Признаться, его реакция только удивила, ведь зверь не шевелился, был очевидно ранен и, ко всему прочему, безумно красив, насколько красивой может быть гигантская крылатая ящерица. Сильное, поджарое тело плавными изгибами напоминало гибкую спину кошки, с учётом видовых отличий. Казалось, при желании он мог достать зубами до своего хвоста, если бы не сковывавшая движение рана.
Сначала я собралась просто закричать, но снова поймала этот удивительный взгляд и решила действовать наверняка. Схватив палку покрепче, подбежала к не обращавшему на меня внимания Фоке и стукнула изо всех сил по голове, искренне надеясь, что не убила, но отшибла память. Тот закатил глаза и рухнул, как подкошенный. Руки затряслись, палка выпала, грибы размазались по подошвам, тараканы молчали в шоке.
- Хм, не пойми меня неправильно, но зачем ты это сделала? – поинтересовался мятноглазый.
С трудом проглотив комок в горле, я пожала плечами и ответила совершеннейшую чушь:
- Он мне сразу не понравился, - далее вообще всё пошло вразнос, - надо его подальше оттащить!
На меня напала какая-то лихорадочная гиперактивность, заставив энергично уволочь несчастную жертву подальше из ельника. Расслабленное тело мало того, что не отличалось лёгкостью, так ещё и цеплялось за корни всем доступными способами, заставив изрядно попотеть. Пристроив его под березой и осмотрев голову, особо серьезных повреждений я не обнаружила, так что с почти чистой совестью можно было идти помогать гаду 12 (Гад – в смысле чешуйчатый, а не то, что вы подумали. Вообще, это название относится к земноводным, но в данном случае у нас улучшенный вариант с летательной опцией).
Удивлению стального не было предела. Он пристально наблюдал, как я подбираю нож и нерешительно подхожу к раненому боку. Еще раз посмотрев в глаза, я осторожно коснулась его рукой.
- Я постараюсь аккуратнее, но всё равно будет больно.
- Догадываюсь. Ничего, не маленький, действуй! – подбодрил ящер.
Из потрёпанной сумки, которая, казалось, давно стала частью организма, я достала бутылку с водой и пузырек перекиси водорода. Как ни странно, он первым попал под руку, хотя с момента приобретения не подавал признаков своего присутствия. Покупала я его в порыве приступа ответственности перед поездкой вместе с упаковками анальгина, аспирина и активированного угля, которые валялись там же. Что ещё нужно девушке в дальней дороге? И да, мужчины, бойтесь женских сумок, ибо даже сами хозяйки не всегда помнят, что там лежит!
Собравшись с духом, я потрогала стрелу, возмущенный рык был ответом. Не отвлекаясь, открыла воду и смыла мешавшую разглядеть рану кровь. Стрела вошла глубоко, по самое древко, затрудняя тем самым ее извлечение. Судя по размеру и возможной силе поражения панцирь был что надо и здорово ее остановил. Меня в таком случае пробило бы навылет даже сквозь кости. «Мурашки, вон отсюда, мне некогда!» Отгибание пластин и фиксация их пальцами свободной руки заняли немало времени. Резкий рывок стрелы доставил незабываемые впечатления пациенту и первый полёт мне. Рефлекторно дернувшаяся лапа дала такой толчок, что моё тело отлетело и, возможно, здесь бы и упокоилось, если бы не мягко спружинившие ветви. Честно сказать, не такие они уж мягкие, но всяко лучше, чем ствол чего-нибудь лиственного. Чертыхаясь и ежась от попавших за шиворот иголок, я осторожно вернулась к неблагодарной твари. Как выяснилось, наши страдания дали недостаточный результат – зазубренные края зацепились намертво.
- Черт! Придется резать по-живому! – расстроено воскликнула я. – Я никогда этого не делала.
- Давай режь, все равно уже хуже не будет, - прохрипел змей.
- Не факт, - ничего не скажешь, подбодрила, - только давай без пинков, ладно?
- Постараюсь, - сквозь зубы прошипело в ответ.
На всякий случай я встала с другой стороны от предполагаемой траектории отмашки. В очередной раз собравшись с духом, я сделала быстрые и на удивление точные надрезы и выдернула, наконец, эту злосчастную стрелу.
- Прости, но сейчас будет еще больнее, - подбодрила садистка и залила рану перекисью водорода.
Если Фока очнулся, то от вопля ящера он должен был снова отключиться, хотя бы из инстинкта самосохранения.
Чтобы уменьшить боль ушло половину пачки анальгина и вся оставшаяся вода, за неимением лучшего пришлось приложить к ране лист подорожника, пообещав принести позже что-нибудь более существенное. Эх, где же ты, плакун-трава, когда ты так нужна! Зафиксировав траву панцирными пластинами, организм решил, наконец, поддаться панике и сполз на землю, подрагивая конечностями.
- Благодарю, странная спасительница. Кстати, я Тирз. – Судя по относительно спокойному тону, обезболивающее уже начало действовать.
- Светлана, - с трудом произнесли трясущиеся губы. Эх, водочки бы сейчас! И сосиску! Ну, или просто валидол. Активированный уголь был сомнительной альтернативой, поэтому я просто прилегла. Тирз положил голову невдалеке от моей и не отрывал взгляда. Головокружение нарастало, и лишь бирюза его глаз не давала потеряться. Удивительно, даже мелкие серебристые штирхи радужной оболочки перекликались с подобнымии прожилками моего камня.
- Между прочим, за спасение дракона королевских кровей полагается хорошая награда, - заметил он.
- Дракона? – час от часу не легче, - а разве вы существуете? – глупо спросила я, глядя в глаза очевидности.
- Как видишь, - лёгкая усмешка скользнула в низком с хрипотцой голосе.
Я неуверенно протянула руку, Тирз пододвинул морду поближе, позволяя прикоснуться. Гладкие, тёплые чешуйки скользили под фалангами пальцев, лучи солнца играли с ними, серьезные глаза смотрели в душу, завораживая и смущая. Острый запах нагретого металла щекотал ноздри. Постепенно шок уступил место любопытству, и я попросила открыть рот (пасть было не совсем удобно произносить, всё-таки дракон, вдруг обидится).
- Может, тебе сразу зуб отдать, наглая маленькая ведьма? – усмехнулся дракон.
-Зачем? Я не любительница подобных украшений.
Теперь настал черед удивляться ему. Он рассмеялся, и я увидела всё, что захотела: ссориться лучше не стоит.
- Разве тебя не интересуют драконьи компоненты? – продолжая усмехаться, поинтересовался он.
- Ну, я не в курсе, куда они нужны. Я вообще не ведьма, так, травки изучаю, да и то второй месяц на правах вольнослушателя.
- У тебя все признаки сильного дара, правда, немного странные, я особо в этом не разбираюсь, но твоя аура очень необычна. Травки, говоришь? Нет, это не основное, и точно не некромантия, тьмой тут не пахнет.
- Ну, я и сама об этом мало чего знаю. Единственное, что я смогла сделать, так это прийти сюда через Ярилин костер и то случайно. Понимаешь, я из другого мира, а, может, просто времени, трудно понять, а уж тем более разобраться.
- Это многое объясняет, - задумчиво протянул он, - поэтому ты мне и помогла… ты меня не боишься и не ищешь выгоды, а то просто добила бы.
- Зачем? В конце концов, чешуи можно и с живого нащипать, - отшутилась я, хотя от последних слов внутри все похолодело. «Просто добила бы»… даже мысль об этом не укладывалась в голове.
- Вот ты себя и выдала, - усмехнулся он шутке, но глаза продолжали пристально изучать, видимо, оценивая серьезность намерений.
- Да больно ты нужен, когда у меня есть неиссякаемый источник дохода и без твоих сомнительных прелестей! – Не думала, что дракона можно удивить.
- Ты о чем? – настороженно спросил ящер.
- А как же слезы девственницы? – невинно поинтересовалась я. Если после последовавшего дикого хохота моя белобрысая жертва не очнулась, значит, сила удара была летальной.
-
-
09.01.2016 в 19:45-
-
10.01.2016 в 10:06-
-
19.02.2024 в 19:53Check out these greatest techniques for website promotion:
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Prodvizhenie-v-google-625542-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Ssylochnoe-ranzhirovanie-593523-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Ssylki-ne-rabotayut-387770-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Prodvizhenie-sajta-v-poiskovyh-sistemah-128344-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Pokupka-ssylok-na-sajt-745191-12-05
If interested, publish to PM and ebook early access